Мораль без религии. Религия и нравственность
Транскрипт
1 Возможна ли нравственность, независимая от религии? Девиз: этика без Бога Наше положение на Земле поистине удивительно. Каждый появляется на ней на короткий миг, без понятной цели, хотя некоторым удается цель придумать. Но с точки зрения обыденной жизни очевидно одно: мы живем для других людей и более всего для тех, от чьих улыбок и благополучия зависит наше собственное счастье. Альберт Эйнштейн Вопрос нравственности стоял перед нами во все времена. Так что же это? Существует мнение (я с ним соглашусь) что нравственные нормы изменчивы, различны в разных социальных группах и слоях общества, хотя некоторые основополагающие неизменны (скажем, запрет произвольного убийства "своих"), или свойственны подавляющему большинству обществ (запрет воровства у "своих"). Сама же нравственность является важным свойством человека, которым обладают все(хоть и не в одинаковой степени). Но из исторической и социальной релятивности нравственных норм не следует их отсутствия: любой индивид в каждый конкретный момент времени исходит из некоторых вполне определённых норм, получает воспитание тоже в соответствии с определёнными нормами и в зрелом возрасте более или менее нравственно устойчив. Из знания индивида о том, что нормы релятивны также не следует исчезновения его моральных норм, поскольку формирование норм происходит внерациональными способами и не определяется рациональными соображениями. Тем не менее, трансформация норм (скажем, под влиянием новой социальной группы или каких-то значимых событий) возможна, но сопряжена с трансформацией психики, с кризисами. Собственно, вся путаница с "релятивизмом" (в котором верующие так любят обвинять атеистов) возникает из-за смешения релятивности норм и их отсутствия: в отношении к индивиду моральная норма выступает как абсолютное императивное требование, что не мешает ей
2 быть исторически и социально релятивной. Иными словами, сколько бы человек не говорил себе, что «мораль относительна», его собственная мораль вовсе никакая не относительная, а в каждый момент времени вполне определённая. Хотя её уровень может быть, естественно, разным. 1 Но от того, что некто будет представлять свою личную мораль абсолютной и превосходящей мораль других, уровень его морали никак не поднимется. Скорей уж наоборот, понизится из-за презрения к окружающим. В современном мире ведется множество споров о соотношении религии и нравственности, но все они остаются без ответа. Я же постараюсь выразить свою точку зрения на этот счет, хотя могу заблуждаться но тем не менее постараюсь. Существует мнение, что без религии не может существовать нравственности. Если исходить из этой позиции, то можно сказать, что эти два понятия, грубо говоря, представляют из себя цветок и воду, ибо не могут существовать в отдельности Но так ли это на самом деле? Как мне кажется, в современном обществе большинство людей вспоминают о существовании БОГА в двух случаях: в минуты горестей, когда просто уже не к кому обратиться и в минуты радостей, благодаря за то снисхождение которое он а нем проявил! Но это же не значит, что они не совершают нравственных поступков, не могут жить по законам морали, это же не значит, что они ведут разгульный образ жизни, хотя и не являются истинно верующими. Безусловно, религия окружает нас ценностями, верой в будущее, в будущее, которое обязательно будет лучше и светлее, в будущее, в котором наши близкие всегда будут рядом с нами, всегда будут поддерживать нас, всегда будут здоровыми и счастливыми. В будущее, где нет места болезням, стихийным бедствиям, войнам, потерям. Религия делает нас сильнее, заставляет нас отвлечься от суеты, дает возможность понять, что мы не идеальны, что у каждого есть недостатки Но люди помимо общепринятых ценностей имеют свои собственные И от этого уже никуда 1 Сергей Солдаткин, Атеизм и нравственность или что кому позволено? (
3 не уйти Это проявляется абсолютно во всем. И вообще я сомневаюсь, что люди, совершая те или иные поступки, задумываются о том, к какой вере они принадлежат, когда в последний раз молились, что с ними будет, если они согрешат Если исходить из того, что религия и нравственность взаимосвязаны, то получается, что, к примеру, человек, нарушивший закон, или человек, который был вынужден так поступить в силу жизненных обстоятельств(возьмем, мать, совершившую воровство ради своих детей) не может жить по законам морали или наоборот, человек верующий не может отступиться от веры и совершить не очень благородный поступок Выходит так??? Лично мне кажется, что это не совсем правильная позиция, хотя может я ошибаюсь Просто выходит так, что большая часть общества потеряна и безнравственна и в нем просто невыносимо жить. К тому же, есть огромное количество людей, очень интересных и разносторонних, которые в конкретных жизненных ситуациях могут повести себя абсолютно по разному. Любое доброе дело, сделанное религиозным человеком, может сделать и атеист. В добрых делах они равны друг перед другом. Поступать безнравственно - значит делать зло. Делать зло может как атеист, так и религиозный человек. В таких делах тоже все равны. Исторически, религия обречена и, с развитием просвещения, исчезла бы как общественный феномен, если бы не использование ее господствующими классами в своих интересах. В качестве инструмента манипулирования общественным сознанием, религии отводится немаловажная роль. Наблюдаемый в последние годы кажущийся ренессанс религиозности, в том числе и на постсоветском пространстве, позволяет сделать вывод не столько о возросшей набожности народа, сколько о пугающей эффективности медийных средств формирования общественного сознания. Нельзя сказать, что в советском обществе совсем не было религии. Однако, чаще всего то, что люди считали религиозностью, было не более чем
4 обрядностью, традицией. Главный акцент делался на внешнюю атрибутику отправления культа. Общество было глубоко атеистично не только снаружи, но и изнутри. Тем не менее, стоит разобраться с тем, кто и из каких побуждений все же демонстрировал свою религиозность. Самая большая категория, конечно, это пожилые люди, малообразованные, прожившие нелегкую жизнь, обделенные вниманием как близких, так и общества, часто одинокие и беззащитные. В церкви они находили общение, слышали те слова, которые хотели услышать, вспоминали свою молодость, венчание, крещение своих детей. Церковь для них часть их жизни, она воскрешала в памяти незабываемые, дорогие каждому человеку мгновения. Большая часть такой паствы, конечно, неверующие, для которых церковь не религия, но, скорее, традиция. Заметную категорию посетителей церкви в советское время составляли и люди нестарые, среднего или ниже среднего образования, с мещанской, обывательской шкалой духовных ценностей. Поход в церковь для таких являлся способом самовыражения на доступном им уровне. Это был неосознанный протест против господствующих официальных догм с одной стороны, и попытка продемонстрировать свою индивидуальность, независимость, «продвинутость» с другой. В силу своей интеллектуальной бедности они не могли подняться до уровня идейной диссидентности, но внешние формы религиозности делали их в глазах окружающих людьми интересными, оригинальными, имеющими свое мнение. Немалую часть «верующих» в «позднезастойный» период, стала составлять и интеллигенция, особенно, т. н. «творческая» интеллигенция. По большей части их мотивы не отличались от предшествующей группы, хотя в их среде уже были и те, кто пытался всерьез приобщиться к религиозным духовным ценностям.
5 В противоположность животной, нравственная сторона личности основана на гуманизме и знании. Вся диалектика, логика развития исторического процесса свидетельствует о медленном, но неумолимом увеличении нравственной составляющей человеческой личности и сокращении ее животной половины, несмотря на вроде бы многочисленные примеры обратного. Никакая нравственность не может быть основана на страхе, поскольку страх перед законом ли, перед гневом ли господнем не есть черта человека. В это сейчас невозможно поверить, но человек будущего не будет знать этого чувства. Но, коль скоро человек современный не лишен страха, степень его нравственной зрелости характеризуется способностью преодолевать его во имя достижения высших целей, в интересах всего человечества. Блистательные примеры подобного прорыва в человеческое показал советский народ в годы Великой Отечественной войны. Сейчас модно объяснять подвиг советских людей патриотизмом. В этом лишь половина правды. Ведь, и французы любили свою родину, и поляки были не меньшими патриотами, и немцы Вторая половины правды в том, что патриотизм был советским. И борьба шла не только за свою землю, за свой народ, но и за справедливость, во имя человека, в интересах всего человечества. Среди немецких солдат, наверное, тоже были свои герои, но они отдавали свои жизни за благо только для своего народа, так как они его понимали, поэтому исторически были обречены на поражение. И сейчас, когда я слышу слово «святой», оно ассоциируется у меня не с выцветшим ликом на иконе, но с поколением людей отдавших свои жизни за справедливость, за свободу для всего человечества. Святой, в моем понятии, это человек, который смог подняться над своим мелким частным интересом ради общего дела, преодолеть свой страх ради жизни на земле. У советского народа есть все основания гордиться своей историей, Великой Социалистической
6 революцией, Великой победой, и своими святыми, отдавшими жизни за свободу всего человечества. 2 Нравственность и религия в принципе не связаны друг с другом, но у конкретного верующего индивида, особенно религиозно воспитанного с детства, могут коррелировать. Отказ от религии он может истолковать как отказ от нравственности. Отсюда и знаменитая формула Достоевского «если Бога нет, то всё позволено». И действительно, если верующий убеждён, что нравственность тождественна его религиозности, то очевидно: разуверься он, и его нравственность может деформироваться. Но подобная корреляция нравственности и религиозности характерна именно для религиозных людей. А в отношении атеистов не работает, ибо атеист обычно понимает: нравственность это одно, а религия, в догмы которой он не верит, совсем другое. С другой стороны, фанатизм и начинается тогда, когда чтолибо ставят выше нравственных норм, вкореняемых в обществе. Когда эти нормы начинают "исправлять" во благо чьих-то авторитетных мнений, противопоставляя, тем самым, нормы малой группы нормам большого общества. Когда сопереживание и сострадание подменяются рациональными соображениями или иррациональными верованиями. А вот и еще один момент, не нужно забывать, что религия разная для многих стран. Здесь довольно большие отличия в самой природе нравственности. В Финляндии резко больше, чем у русских, осуждение всех социально значимых грехов. Скажем, безбилетный проезд, такая мелочь, в общем-то. Тем не менее, у нас безоговорочно осуждают безбилетный проезд 27 процентов, в Финляндии 50 процентов. Сокрытие доходов, чтобы не платить налоги: 30 процентов у нас, 53 процента в Финляндии. И так далее. Аборт: в России безоговорочно 22 процентами, в Финляндии 11 процентами. Это имеет очень сложное, скажем, отношение к действительному 2 Метик Сергей, «Религия и нравственность»
7 совершению тех или иных проступков. Потому что в той же самой Финляндии осуждают аборт меньше, чем в России, но в Финляндии на 100 рожденных детей приходиться 20 абортов, а в России 163. Но реальное поведение людей зависит не только оттого, что они считают хорошим и плохим, а от массы других факторов. Поэтому сопоставление вообще нравственности разных стран довольно сложная вещь, потому что, то считается жутким грехом в одной стране, вообще не считается грехом в другой. 3 Поэтому нужно рассматривать данную проблему в конкретных исторических условиях, учитывая обычаи и традиции народов. Говоря о проблеме морали и нравственности, я хочу упомянуть П. Куртца, американского философа, видного представителя светского гуманизма. Он критически выступал против мнения о том, что «если человек не верует в Бога, то он не может быть нравственным». Он отрицает связь между существованием Бога-Творца и основными моральными принципами. «Люди, подчёркивает он, способны быть честными, правдивыми, искренними и справедливыми и без божественных санкций».он полагает, что не утверждение, а, скорее, отрицание существования Бога является необходимым условием для отчётливого осознания того, что «человеческие существа автономны, и что мы ответственны за наши собственные судьбы и судьбы наших близких». Возможно, только отрицая существование Бога, «мы сможем, собираясь с духом и обретая мужество, создать этику, основанную на реалистической оценке природы и осознании фундаментального значения общих моральных принципов. Вероятно, только тогда мы получим возможность создать аутентичное светское общество и жить в соответствии с гуманистическими принципами и ценностями». В плане дальнейшего развития этики П. Куртц формулирует «новую нравственную задачу». Эта задача заключается в распространении нравственности на всё мировое сообщество. Решение ее требует становления 3
8 «планетарной этики». Основной императив планетарной этики гласит: «Каждого человека нашей планеты мы должны рассматривать как равного другим в его достоинстве и ценности». «Мы должны, продолжает разъяснять планетарную этику американский философ, заботиться в той мере, в какой это возможно обо всём человечестве как единой семье. В его высказываниях и мыслях немало, как мне кажется, полезного и ценного. Поскольку нравственность автономна и целостна. Вот только высказывания в адрес религии резки Никогда не существует ничего лишнего. Размышляя над этой проблемой, хочу главным образом подчеркнуть, что на мой взгляд, «религия» и «нравственность» понятия отделимые друг от друга но при этом ни в коем случае нельзя говорить, что что то нужно отбросить или что- то является первичным,а что то вторичным, поскольку религия наполняет смыслом нашу жизнь, нравственность исходит из нас самих, из нашего воспитания, из тех культурно- исторических условий, в которых мы живем Поведение людей зависит не только от их представлений о плохом и хорошем, добром и злом, страшном и красивом, полезном и не очень а от огромного количества факторов. На мой взгляд, проблему нравственности могут если не решить, то хотя бы немножко «растрясти», средства массовой информации, поскольку они в настоящее время оказывают огромное психологическое воздействие, а у нас, к примеру, на телевидении по сути только развлекательные передачи.. Если вспомнить, что современное общество уже давно характеризуется как общество информационное, если как следует осознать, что большинство происходящих в самых разных сферах жизнедеятельности современных открытий представляют собой синтез уже имеющейся информации, станет понятным, почему практически каждый социaльный субъект все более и более озабочен проблемами производства, поиска и потребления информации.. Безусловно, что в этой ситуации буквально на всех рынках (политическом, социально - экономическом, культурно) разворачивается
9 серьезная конкуренция за то, чья именно информация будет востребована и куплена. Как мне кажется, нужно регулировать деятельность СМИ. Кто то скажет, что так нарушается свобода слова Да, конечно. Но так можно отгородить от различного рода криминала, которого и в реальной жизни хватает, бессмысленных сериалов, и до ужаса глупых передач. Поэтому, мне кажется, контроль в виде регуляторов, как прямых, так и косвенных необходим. О какой нравственности можно говорить? Самое главное (мне так кажется) - это воспитание, которое в нас закладывают родители с самого детства, когда начинает формироваться представление об окружающем мире, когда мы совершаем первые ошибки, когда мы учимся их признавать, а некоторые и справлять, когда мы стараемся больше не совершать проступков, говоря себе, что в следующий раз будем умнее Но здесь и другая проблема, даже не проблема, а беда! Многие родители заняты карьерой, потому что иначе не заработаешь на жизнь и не поднимешь ребеночка, а детки тем временем, «обложенные» виртуальным пространством сидят у компьютеров, заменив себе реальную, интересную, полную ярких красок жизнь, или же еще хуже если они связываются с какой то не очень хорошей компанией, а там и воровство, и хулиганье, и насилие. Так уходит «золотое время воспитания» другие родители (а их очень много!) либо ведут расточительный образ жизни, либо бросают своих малышей на произвол судьбы, уже дошло до того, что и продают детей Но их винить нельзя, совершая какие то действия человек руководствуется определенными мотивами, и я сомневаюсь, что так случается из за хорошей жизни. Людям просто нужны средства к существованию, такова уж суть человека, ему нужно в первую очередь удовлетворить физические потребности, а затем же думать о духовности. А как известно, личный пример тут имеет основополагающее значение: ребёнок подражает прежде всего поведению и манерам взрослого, копирует его привычки как бы тот не пытался объяснить ребёнку, что надо поступать так, как учат родители, а не так, как они поступают. К сожалению(к нашему
10 сожалению!), дети обладают проницательностью и смотрят в суть, видят правду. В этом есть определённая логика: мало ли, что говорят взрослые, а вот поступки показывают пример реальной жизни в обществе, пример того, как якобы надо жить. Родители же потом могут удивляться, отчего это их чадо, которое воспитывали так здорово и даже религиозно, поступает вне совсем правильно и благородно, а иногда скверно. Просто процесс воспитания хорошо удался. Еще один способ решения проблемы нравственности я вижу в создании различного рода общественных организаций Это касается прежде всего молодежных организаций.. Мне кажется, ничто не объединяет и не бодрит так, как это делает совместная деятельность (захватывая все сферы, начиная благотворительной деятельностью и заканчивая научной) Поэтому проблему нравственности нельзя рассматривать как отдельную, или как связанную с религией, она находится в единой цепи с социально экономической Нужно прежде всего решить эти вопросы. Хотя, конечно, если бы это было так легко, то их бы уже не осталось. Безрелигиозная нравственность действительно автономна, потому что она прежде всего зависит от самого человека. Религиозная мораль навязывает нормы, они приобретают характер постулатов, аксиом, которым необходимо следовать неуклонно и человек только тогда морален, когда следует этим нормам, причем в том контексте, который предлагает ему та или иная религия, конфессия. Человек, нравственность которого не подчинена индивидуальным религиозным убеждениям имеет возможность реализовать свою свободу выбора. Религия этого выбора не дает. Она ограничивает этот выбор религиозными догматами которые и являются теми границами, в рамках которых только и разрешен выбор. Но за это выбор человек несет ответственность которая уже чуть ли не заранее расписана. 4 4 Боронникова В., (
11 Так, на мой взгляд, нравственность может существовать отдельно от религии, но люди уже никогда не смогут существовать без веры в то, что очень скоро страдания закончатся, и БОГ поможет. И вообще здесь важна оценка различных проявлений религиозности, нужен анализ существующей ситуации, нельзя говорить о проблеме, не изучив все мелочи. Там, где религия стремится встать над человеком, превратить его в некую игрушку, которой можно манипулировать, с ней следует «обсуждать» эту проблему. Когда же религия поддерживает в человеке человеческое, когда она пробуждает в нем любовь к ближнему, заботу, честность, искренность, то с ней следует вступать в дружественный разговор. Развитие общества, смена поколений, появление различного рода новых культур, в том числе и молодежных, приводит к серьезным изменениям, но такие изменения не способствуют устранению религии и вычеркиванию из жизни и истории общества. Скорее всего, становление такого рода полицентризма культур, приведет к тому, что каждый человек обретет свое место в этом бурном водовороте жизни, каждый обретет свои ценности, которые, надеюсь, не будут уж слишком разными. Сферы религии и нравственности хоть и коррелируют друг с другом (как, впрочем, и любые другие содержания сознания), но сущностно независимы друг от друга. Следовательно, индивид может быть верующим, но безнравственным, неверующим, но нравственным, верующим и нравственным, а также безнравственным неверующим. Говорят, что в древние времена мораль и религия были едины. Но строго говоря, в древности было единым всё то, что сейчас разделено на религию, социальную деятельность и структуру, внутреннюю и внешнюю политику, науку, философию, обыденную мудрость, искусство и пр. Синкретичным было архаическое сознание, и в принципе, там не было ни религии, ни морали, ни прочего - эти сферы и явления появились позднее, выделяясь из архаической целостности. А теперь они есть. Это мы сейчас смотрим вспять и ищем там своё. Верующие - религию, учёные - науку, философы -
12 философию... А архаический человек не был верующим, в том смысле, что он не верил в свои мифы. Он ими жил. Как не был он учёным, художником или философом. И коли мы говорим - "религия", уже одним этим мы заявляем, что религия отлична от прочего, в том числе от морали. Поэтому же неправомерно говорить, что мораль появилась из религии, и что моральные нормы имеют религиозное происхождение. Как, впрочем, и обратное, что религия появилась из морали. Из архаического сознания они появились, причём что из них выделилось раньше - вопрос спорный. Современность же говорит нам, что как бы кому не хотелось, а воззрения на жизнь у всех людей разные. И верующие верят по-разному, и неверующие имеют разные мировоззрения и обратить всех в одну веру или создать единое мировоззрение для всех уже невозможно. А вот сфера морали, по крайней мере, касательно основополагающих нравственных норм, вполне могла бы стать объединяющей для людей с разными мировоззрениями, что было бы благом для общества. Если, конечно, считать это самое общественное благо ценностью... 5 Итак, религия возникла гораздо позднее чем, появилась мораль, поэтому она никоим образом не может служить прородительницей нравственности. Причем мораль, не есть застывшая форма, она меняется вместе с развитием общества. Определенные производственные отношения формируют и свою мораль. С каждой новой общественно-политической формацией возникала и новая соответствующая ей нравственность. Первобытно-общинная, рабовладельческая, феодальная и т.д. Рабовладелец, аристократ, капиталист проповедовали совершенно разную мораль. Именно экономические отношение порождали собственные моральные нормы. Европейские колонисты и миссионеры, сталкиваясь с народами находящимися в доклассовом обществе, отмечали, что у этих племен не было 5 Сергей Солдаткин, Атеизм и нравственность или что кому позволено? (
13 обмана. Страх перед наказанием за грехи сам по себе глубоко безнравственен. Верующий человек, должен соблюдать нравственные нормы, не из-за неприятия несправедливости, а вследствие боязни наказания от бога. Кроме того, религиозная мораль создает такие антигуманные формы как аскетизм, фанатизм и ненависть к иноверцам. При рабовладельческом строе иметь раба считалось чем-то естественным. Противников рабства назвали врагами общества, приписывая им желание уничтожить цивилизацию. Как же будет расти производство, без рабского труда вопрошали их? Вы хотите заставить людей голодать, говорили критикам рабства. Совсем как нынешние защитники эксплуатации и капитализм. Еще надо отметить, что античные критики христианства именно христиан обвиняли в безнравственности. Во времена феодализма, его феодальной раздробленностью и натуральным хозяйством. Возникла соответствующая ей вассальная система. Самостоятельность отдельных феодалов была практически неограниченной. Система наследования у феодалов заставляла аристократию избавляться от лишних претендентов на феод, тем или иным способом. Поэтому в среде рыцарства, возникает мода на рыцарские турниры и военную «рыцарскую доблесть». В дальнейшем она вырождается в военное наемничество позднего средневековья. Кроме этой морали господствующего класса, были и другие: общинная крестьянская, цеховая, городская. С возникновением городов и буржуазии, мораль господствующая мораль снова претерпевает изменения: возникают всевозможные, религиозные ереси, отражающие идеологию выходящей на историческую арену буржуазии. Происходит распад общинной крестьянской морали, ширится индивидуализм. После победы буржуазных революций зарождаются идея патриотизма и государства-нации. Современный капитализм, эпохи загнивание довел человека до полного отчуждения. В сегодняшнем мире человек одинок как никогда. Ценность человека при капитализме, определяется не его личностью, а предметами, которыми он владеет. Все, в том числе и чувства, как и сам человек, становятся товаром.
14 Целью индивидуума становится продажа, себя самого на рынке, по наиболее благоприятной цене. Это касается абсолютно всех, не зависимо от их социального статуса. Капитал тотально порабощает людей. Связь морали и религии опровержима. Во-первых, разные религии имеют совершенно разные моральные аспекты, нередко прямо противоположные одна другой. Во-вторых, верующие люди не более нравственны, чем атеисты.. В-третьих, еще не одна религия никого не удерживала от преступлений. 6 И напоследок Каждый, кто читает, пусть ответит на эти вопросы, пусть сделает свои выводы, потому что навязывать свое мнение я не собираюсь Просто подумайте Если человек не способен на зло, то разве это говорит о его нравственности? Если человек наказывает зло, то этим он делает добро? А чтобы наказать зло, необходимо быть злым? Человек, наказывая зло, не должен гневаться, а должен понимать разумом, что зло, оставшись без наказания, будет приумножаться и приносить ещё больше зла. Получается, все взаимосвязано, что добро и зло взаимосвязаны между собой. Одно не может существовать без другого, потому что не зная что такое добро, мы не знаем, что такое зло. Как только вы заговорили о добре, зло уже рядышком. Человек хочет иметь только добро, без другого. Это невозможно 6
Все права защищены 2009. Сергей Попов Разрешается свободная публикация статьи на других ресурсах с обязательной ссылкой на источник http://www.popovsergey.com Счастливый человек - свободный человек? Мне
ИННОВАЦИОННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ МОЛОДЕЖИ: ПАТРИОТИЗМ, ОБРАЗОВАНИЕ, ПРОФЕССИОНАЛИЗМ УДК 2-42:316.64-053.6 Е. В. Лукашина, преподаватель кафедры глобальных социальных процессов и работы с молодежью, факультет глобальных
Практические советы родителям Как помочь ребенку в изучении предмета «Основы религиозных культур и светской этики» (ОРКСЭ) Совет 1. Настройтесь на воспитание; отнеситесь к новому школьному предмету как
(Кыргызский национальный А. X. Бугазов университет) ОБРАЗОВАНИЕ КАК СРЕДСТВО ФОРМИРОВАНИЯ ЦЕННОСТЕЙ В СОЗНАНИИ УЧАЩИХСЯ Традиционно процесс образования, помимо усвоения учениками новых знаний, всегда включал
Тема 1.1. Природа человека, врожденные и приобретенные качества. Тема урока: Проблема познаваемости мира. План 1. Понятие истины, ее критерии. 2. Виды человеческих знаний. Мировоззрение. Типы мировоззрения.
Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение «Горевская средняя общеобразовательная школа» Уренского муниципального района Нижегородской области Рабочая программа Основы православной культуры
СИСТЕМА ОБРАЗОВАНИЯ Садовникова Вера Николаевна аспирант ФГБОУ ВПО «Тульский государственный педагогический университет им. Л.Н. Толстого» г. Тула, Тульская область. ФИЛОСОФСКИЕ ИСТОКИ ТЕАТРАЛЬНОЙ ПЕДАГОГИКИ
Тема 1.2. Специфика философского мировоззрения. Исторические типы мировоззрения. Тема занятия: Мировоззрение и его структура. Компоненты и уровни мировоззрения. План: 1. Определение мировоззрения 2. Основные
ГИА по обществознанию, 9 класс Тема 2. Сфера духовной культуры вопросы кодификатора Вопросы кодификатора - Сфера духовной культуры и ее особенности - Наука в жизни современного общества - Образование и
Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение «Перовская школа-гимназия» 43 РАССМОТРЕНО СОГЛАСОВАНО УТВЕРЖДАЮ на заседании методического замдиректора по УВР Директор МБОУ объединения учителей
Цели: Помочь учащимся закрепить понятия Россия, Родина. Отечество, духовный мир человека, культурные традиции. Ввести понятие этика. Светская этика Развивать речь, мышление, воображение учащихся, память,
«Замысел Творца в том, чтобы человек подобие его, действительно стал Его образом и подобием; чтобы не просто существовал как растение или прожигал жизнь, а творил жизнь, стал Источником Жизни» В.П.Гоч
Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение Рабочая программа по «Основам православной культуры» составлена в соответствии с требованиями Федерального государственного образовательного стандарта
Формирование жизненных ценностей на уроках ОРКСЭ Мареевой Маргариты Владимировны, учителя начальных классов высшей квалификационной категории Гимназии 3 ЗМР РТг.Зеленодольск Очень важно для каждого ребенка
Особенности реализации Программы воспитания и социализации «7-Я» в МБОУ СОШ 1 Цель: Социально-педагогическая поддержка становления и развития высоконравственного компетентного гражданина, осознающего ответственность
МУНИЦИПАЛЬНОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБЩЕОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ «Дятьковская средняя общеобразовательная школа 3» Дятьковского района Брянской области Рабочая программа по ОРКСЭ ОСЭ для 4 класса на 2016-2017 учебный
Религия в современном мире Фрагменты документов для обсуждения: Документ 1: Ф.Вольтер: Религия есть следствие обмана и невежества людей, её исчезновение в результате просвещения людей. Документ 2: Г.Гегель:
Аналитическая справка о проведении анкетирования «Быть патриотом, что это значит?» в период военно-патриотической смены «Отечество» 204 год В рамках тематике смены с участниками берегового лагеря было
Консультация для родителей. Как воспитать ребенка успешным? Ребенок приходит в этот мир без всякого представления о себе и окружающем мире. Впоследствии, часто повторяющиеся события и слова формируют у
Рабочая программа внеурочной деятельности «Основы духовно-нравственной культуры России» в соответствии с требованием Федерального государственного образовательного стандарта основного общего образования
16 апреля 2017 года Воскресная проповедь ц. «Сонрак» Епископ Ким Ги Донг (Ин.21:15-18) Бог есть любовь. Он явил миру любовь, послав Слово, и это Иисус Христос (Ин.1:14). Наша вера в том, чтобы любить Его.
Внеклассное мероприятие в 3 классе «Спешите делать добро» Составила: учитель начальных классов МКОУ «Заокская сош им. Героя России Сергея Бурнаева» второй квалификационной категории Рощина И.В. Цели: Воспитывать
Какова роль матери в воспитании ребенка Каждая мать хочет воспитать своего ребенка идеальным человеком. Но мы все знаем, что это невозможно. Идеальных людей нет. Можно привить ребенку хорошие качества,
ПОНЯТИЕ О ДУХЕ КАК ПОЗНАЮЩЕМ СЕБЯ СУБЪЕКТЕ И ПРОБЛЕМА ОБРАЗОВАНИЯ В ФИЛОСОФИИ ГЕГЕЛЯ И. А. ПРОТОПОПОВ Основная задача философии, согласно Гегелю, состоит в том чтобы, постигнуть в нашем разуме в форме
Вежливость это сумма поступков, определяющих внутреннюю культуру человека. Между тем ни у кого, видимо, не вызовет возражений утверждение того, что само понятие «культура» вытекает из нравственноморальных
Кнут или пряник? Кнут или пряник? Воспитываем ребенка правильно. Как утверждал А.С. Макаренко, начинать воспитание ребенка нужно еще до его рождения, иначе можно опоздать. Малыш уже в утробе матери очень
Направления тем итогового сочинения на 2017/18 учебный год: «Верность и измена», «Равнодушие и отзывчивость», «Цель и средства», «Смелость и трусость», «Человек и общество». «Верность и измена» В рамках
1. Планируемые результаты освоения учебного предмета Личностные результаты формирование основ российской гражданской идентичности, чувства гордости за свою Родину, российский народ и историю России; формирование
Патрикеева В.Е КОЛЛЕКТИВИЗМ И ИНДИВИДУАЛИЗМ: ДВА ПОЛЮСА ОДНОГО МИРА? Научный руководитель: к.ф.н., доцент Махаматов Т.Т. Одной из актуальных философских тем является вопрос о различных моделях поведения
Родительское собрание «Введение комплексного учебного курса «Основы религиозных культур и светской этики»» Выступление подготовила Бакланова Наталья Святославовна, учитель изобразительного искусства, ОРКСЭ
Содержание Отзывы на книгу «Лиминальное мышление» 10 Развернутое содержание 15 Предисловие 19 От автора. Как появилась эта книга 21 Введение. Что такое лиминальное мышление? 24 Часть I. Как убеждения создают
Г. Маркузе(1898-1979) Родился в Берлине, в семье торговцев. Хотя Маркузе был евреем, его происхождение никогда не сказывалось на дальнейшем развитии его карьеры. В 1916 г. Был призван в армию, но ему повезло
Игры в жизни ребенка. В нашем дошкольном учреждении большую роль отводят играм и игре в целом. Игра - явление многогранное, ее можно рассматривать как особую форму существования всех без исключения сторон
Здравствуй Милая и Самая Лучшая в Мире Женщина! Я БЛАГОДАРЮ ТЕБЯ ЗА ТО, что ты скачала этот Дневник Успеха и Благодарности! Я надеюсь, что он поможет тебе обрести свою внутреннюю гармонию и умиротворенность!
Медитации УДК 133.5 ББК 86.42 Д 15 Sa Sainteté le Dalaï-Lama 365 MÉDITATIONS QUOTIDIENNES POUR ÉCLAIRER VOTRE VIE Дизайн переплета и суперобложки Юрия Щербакова Д 15 Далай-Лама 365 медитаций на каждый
Тема 2.5 Проблема истинности и рациональности в социальногуманитарных науках. Вера, сомнение, знание в социальногуманитарных науках. Несмотря на то, что социально-гуманитарное познание это ценностно-смысловое
Рабочая тетрадь «Мифы о деньгах, которые мешают вам стать богатым» Ваше личное руководство к мастер-классу с Т.Харвом Экером Ваше имя: Приглашенный эксперт мастер-класса Т.Харв Экер Эксперт 1 в мире по
Муниципальное автономное общеобразовательное учреждение «Средняя общеобразовательная школа 13 г. Челябинска» Рабочая программа по учебному предмету «Основы религиозных культур и светской этики» «Основы
Духовная сфера Разновидности массовой культуры часть общей культуры, система ценностей, традиций и обычаев, присущих большой социальной группе Молодежная субкультура эзотерическая, эскапистская, урбанистическая
Д.Н. Москаленко Внутренняя свобода как сущностная черта человека массово-информационного общества Ситуация, в которой находится современный человек, такова, что распространенные стереотипы поведения, которые
Муниципальное бюджетное дошкольное образовательное учреждение «Детский сад 8» г. Находка Доклад к презентации Тема: «Создание системы работы по защите прав и достоинств ребёнка» Выполнила воспитатель:
Раздел 3. Отраслевая структура философского знания Тема 3.3. Философия человека (антропология) Тема занятия: Философская антропология как отрасль философского знания. Проблема антропосоциогенеза. План
Всего 34 часа; в неделю 1 час. Пояснительная записка КТП по «Основам мировых религиозных культур составлена в соответствии с федеральным государственным стандартом начального общего образования, основной
Благодарность. Осознавая, что благодарность настраивает меня на здоровую вибрацию, позволяет мне взять ощущения достатка, изобилия и наличие благодати в моей жизни, чувства удачи и везения, ощущения поддержки
Результативный Тайм-менеджменТ ÐезультативнÛй тайм-менеджмент модуль 12 Философия тайм-менеджмента заметки и наблюдения INTRODUCTION введение модуль 12 Философия тайм-менеджмента Способ мышления, а особенно
ВОЗРОЖДЕНИЕ ЭКОНОМИКИ САМУРАЕВ РЕНЕССАНС ЯПОНСКОГО БИЗНЕСА КАК ДРЕВНИЕ ТРАДИЦИИ ПОМОГЛИ ВОЗРОДИТЬСЯ ОДНОЙ ИЗ КРУПНЕЙШИХ ЭКОНОМИК МИРА МАРК Б. ФУЛЛЕР ДЖОН С. БЕК Москва 2007 СОДЕРЖАНИЕ От автора.......................................
Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение «Заинская средняя общеобразовательная школа 6» Заинского муниципального района Сочинение на тему: Что такое бескорыстие? в номинации «За активную
Как жить в студенческой группе? Человек, отделяющий себя от других людей, лишает себя счастья, потому что чем больше он отделяет себя, тем хуже его жизнь. Л.Н. Толстой Каждый день ты встречаешься с самыми
РАБОЧАЯ ПРОГРАММА ПО ОСНОВАМ РЕЛИГИОЗНЫХ КУЛЬТУР И СВЕТСКОЙ ЭТИКИ ДЛЯ - КЛАССОВ ПЛАНИРУЕМЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ ОСВОЕНИЯ УЧЕБНОГО ПРЕДМЕТА Личностные результаты освоения учебного предмета «основы религиозных культур
ПАМЯТКА РОДИТЕЛЯМ ОТ РЕБЕНКА Эта «Памятка» не только своеобразный монолог ребенка, отстаивающего свои права, свой суверенитет, но и открытое приглашение взрослых к диалогу и взаимопониманию. Прислушаемся
1436 Таухид ар-рубубийя توحيد الربوبية < الروسيا > Камаль Зант كمال عبد الرحمن الظنط Таухид ар-руббубия 1 Мы говорили о доказательствах существования Аллаха и важности иметь отношения с Аллахом. Сегодня,
Женщина привлекает мужчин своим внутренним состоянием в первую очередь. Внешность ум возраст социальное положение качества характера все это по сути своей глубоко вторично. Какое же это состояние привлекающее
Информационно-методический центр Педагогическая концепция воспитателя МДОУ д/с 6 г. Рассказово Медведевой Таисии Ивановны Тема: «Воспитание толерантности у детей дошкольного возраста» Рассказово 2010г.
Влияние родительских установок Не все в жизни у нас получается так, как хотелось бы, порой обстоятельства оказываются сильнее нас. В минуты неудач нам хочется, чтобы близкие люди поняли нас, поддержали,
Факторы семейного воспитания Внешние: 1. Воздействие политических, социальноэкономических и экологических факторов. 2. Большое количество разводов. 3. Естественная убыль населения. 4. Ухудшение репродуктивного
Мониторинг уровня проявления патриотического воспитания Ориентировочная минимальная диагностическая программа изучения уровней проявления воспитанности обучающихся 1-7 классов Основные отношения. Признаки
УДК 371.4 Шабалин О.А. КЛЮЧЕВЫЕ ОСОБЕННОСТИ ВОСПИТАТЕЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ В СРЕДЕ ХРИСТИАНСКИХ СЕКТ Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет В данной статье рассматривается ключевые
Муниципальное бюджетное образовательное учреждение «Коммунарская средняя общеобразовательная школа 2» РАБОЧАЯ ПРОГРАММА по курсу Основы религиозных культур и светской этики (модуль «Основы православной
Возник вопрос "Возможна ли нравственность, независимая от религии?" Это моя попытка ответить на этот вопрос.
Мораль, нравственные законы являются объективными законами природы , необходимыми для выживания любого живого индивида, вида или популяции. Если на заре человечества для выживания было достаточно силы , с усилением конкуренции человеку понадобился ум. Homo erectus превратился в Homo sapiens . На следующем этапе развития человеку для выживания дополнительно требуется мораль. Homo sapiens должен превратится в Homo moralis . Иначе человечеству грозит вымирание, так как накопленные Ум и Сила , примененные без Морали , уже способны уничтожить все человечество.
Мораль человека формируется из двух источников: 1) врожденных, генетически унаследованных качеств и 2) принципов, полученных в результате воспитания. К врожденным моральным качествам относятся любовь к себе (эгоизм), любовь к своим детям и внукам, у некоторых народов любовь и уважение к родителям и, вообще, старшим. Эти качества формировались на протяжении многих поколений, не обладавшие этими качествами просто не выживали или не оставляли потомства, а у выживших они закрепились на генетическом уровне.
Со временем самые умные люди (пророки) заметили, что только врожденных моральных качеств не достаточно, выживают и преуспевают те, кто соблюдает дополнительные правила поведения. Но как объяснить и убедить соблюдать совсем не очевидные правила? Так возникли религии. Вера во всемогущую силу, постоянно контролирующую поступки людей, явилась мощным стимулом соблюдения моральных правил. И действительно, соблюдавшие эти правила стали выигрывать в конкурентной борьбе за выживание. Но поскольку, любой народ состоит из далеко не пророков, способных понять необходимость соблюдения моральных правил для выживания потомства, формирование морали большинства населения невозможно без религии, без веры во всё контролирующую и всемогущую силу.
Но вера это не обязательная принадлежность к какой то конфессии. Недостаточно носить крест во все пузо или кипу на голове и оскорбляться по каждому поводу. Вера это когда человек верит и понимает, что если он будет поступать безнравственно, то неизбежно будет наказан сам или его потомки. И в этом смысле атеизм это тоже религия, основанная на вере в Теорию Эволюции . Для атеиста Б-г это Естественный Отбор — Всемогущая и всё контролирующая сила , «карающая за вину отцов детей до третьего и четвертого поколения тех, кто не соблюдает нравственные законы, и творящая милость на тысячи поколений тем, кто соблюдает заповеди».
Как существование Б-га пока не имеет доказательств, так и Теория Эволюции является одной из недоказанных гипотез, объясняющих мироустройство. И то, и другое требует веры . Но и вера в Б-га, и вера в Естественный Отбор позволяют объяснить необходимость соблюдения нравственных законов.
И поэтому ответ на вопрос поставленный в заголовке: пока без веры (включая религиозный атеиз м) нравственность невозможна.
Ну а пророки, возможно, способны предвидеть и понять истину.
И в качестве — безнравственный православный кликуша, обучающий культуре наших будущих дипломатов (из-за таких учителей мы и сумели перессориться со всеми ближними соседями и подружиться со всеми злодеями). И пример высоконравственного, религиозного атеист а Владимира Павловича Эфроимсона.
Безупречная мораль, о которой религиозный человек говорит, включает в себя забивание камнями за измену? Смерть за отступничество? Наказание за срыв шаббата? Все эти вещи, основанные на религии, являются безупречной моралью. Я не думаю, что мне бы хотелось иметь такую мораль. Я хочу мораль, основанную на сознании, аргументах и дискуссиях. Можно было бы сказать, на разумном замысле.
– Ричард Докинз –
Почему мы оказались в такой жопе? У каждого ответ свой. К примеру, одни считают, что никакой жопы нет, и всё идет своим ходом, а в тартарары – обычное дело. Другие же видят в этом нечто божественное и опасное. Нравственности, говорят они, стало меньше, вот и жизнь становится хуже. Но если предположить, что последнее утверждение верно, то как поднять эту самую нравственность? Вроде бы и церкви строим, и попы петь начали, да и мечетей стало больше. Вроде бы фундамент для морального возрождения России давно уже есть, да и население не против – прониклось духовностью и свечки восковые полюбило. Почему всё это не работает?
Здесь надо обстоятельно думать, ведь вопрос на века. Мы, конечно, не говорим, что религия – это средневековая чушь, о которой надо забыть так быстро, как это только возможно. Зачем нам такое говорить? У нас в редакции даже несколько экземпляров Библии есть (черт знает откуда взялись), которые юзаются от скуки, когда наступают проблемы с интернетом. Может, ещё и Коран заведем, ведь это сейчас горячая тема, вызывающая интерес. Мы просто хотим сказать, что мораль возможна и без религиозной основы, о чем многие и не думали.
Религия определяет общество
Все люди рождаются на свет с носом и пятью пальцами на руке, и ни один из них не появляется на свет с понятием о боге.
– Вольтер –
Конечно, власть христианства над умами европейских людей до сих пор чудовищная. И это не так плохо, как кажется, ведь сама по себе цивилизация вобрала в себя некоторые христианские черты, благодаря которым мы и стали теми, кем являемся. Тут нет плюсов и минусов, а просто сухие факты. В античную эпоху религия также играла заметную роль в жизни человека, но она, скорее, была реальной частью его жизни, как солнце, небо и море. В ней не было такого претенциозного наставления, что имеется у любой из мировых религий сейчас. Были боги злые, были добрые, они мало отличались от людей и тоже творили глупости, позорились, напивались, придавались блуду и творили историю. Нам, современному человечеству, вообще сложно понять, чем жил античный человек, и что он считал злом, а что добром. Мир не был разграничен на черное и белое, в нём было полно других, неоднозначных цветов.
Всего этого не стало в тот момент, когда бразды правления перешли к монотеистическим, по сути, тоталитарным религиям, где власть бога не подлежала оспариванию. Последовали тёмные века, наука и философия были отброшены назад на сотни лет. Вроде бы одного этого достаточно, чтобы сегодня относиться к монотеистическим верованиям настороженно. Если в античных мифах или языческих сказаниях мы можем наблюдать некую независимость обычного человека, то в христианстве он представляется рабом Бога. Но не суди строго, ведь средние века были довольно суровыми временами, временами, когда появлялись действительно централизованные государства, которые требовали от населения полного подчинения. О какой личной свободе могла идти речь?
Потом мы наблюдаем эпоху Возрождения и победный марш рационализма. Надлом традиционного религиозного образа жизни произошел давно, а сейчас мы видим то, как течения внутри христианства пытаются приспособится под изменчивый мир, под вызовы, которые им бросает само время. Вряд ли ты нашел бы что-то общее между христианством первого века и христианством двадцать первого столетия. В любом случае религия постоянно меняется, и некоторым даже удается действовать в позитивном ключе, придавая смысл миллиону человеческих жизней. С другой стороны, концепция добра и зла, которая пришла к нам из «тёмных веков», претерпела изменения, оставшись в своей основе прежней. Сейчас христианская мораль вовсе не монополист на рынке идей, а общество, несмотря на кажущуюся религиозность, предпочитает руководствоваться светскими ценностями. И даже Милоновы с Цорионовыми не смогут этого изменить.
Мораль безбожника
Если вы взглянете на мораль, которая принята среди современных людей, среди людей XXI века, то увидите, что у нас больше нет рабства, мы верим в равноправие женщин, мы верим в дружбу народов, в хорошее отношение к животным. Все это появилось совсем недавно. Это почти не имеет никакого отношения к библейским или кораническим писаниям. Это вещи, которые появились на протяжении исторического периода на основе консенсуса рассуждений, трезвых, аргументированных утверждений, теории права, политической и философской морали. Все это не из религии пришло.
– Ричард Докинз –
И под эти весёлые слова одного из виднейших эволюционистов мы бы хотели продолжить наши байки про мораль. Александр Невзоров, есть такой журналист, всё чаще говорит о том, что светскому человеку в России жить с каждым годом труднее. И многие поддаются давлению, уходят в себя и начинают вливаться в бурный поток того, что им не нужно. Ну и действительно, «официальная линия партии» такова, что нормальностью считается православная мораль, а вот атеисты – ублюдки, от которых не знаешь что и ожидать. Естественно, народ не сразу врубился в эту тему, но начинает постепенно догонять её. Сообщество атеистов в России довольно многочисленно, однако почти все они аморфны, не понимают, что делать и как отстаивать свою точку зрения в информационном пространстве. Вроде бы ничего страшного не происходит, но опасения, что и тут когда-нибудь будет нечто схожее с православным халифатом, есть.
Теология – это попытка человека объяснить то, чего не понимает он сам. Задача при этом – не сказать правду, а дать удовлетворительный ответ.
– Элберт Хаббард –
Главный вопрос, который задаётся верующим человеком атеисту, звучит как-то так: «А как ты понимаешь, где добро, а где зло, если не веришь в Бога?» BroDude, разумеется, во мнениях расходится, но ответ составить способен. Во-первых, понятие добра и зла совсем не христианские, исламские или буддистские величины. Мы и в античности наблюдаем то, что считалось приемлемым, а что неправильным. К тому же, история показывает, что даже христианские нормы кардинально менялись с ходом времени, что разрушает миф о их незыблемости. Показателен процесс над Галилеем, которого обвинили в «подозрении на ересь», заставали отречься от своих взглядов, пытали и держали некоторое время в тюрьме. Только в 1972 году приговор суда отменили, а 31 октября 1992 года, спустя 359 лет после суда над видным учёным, признал, что весь процесс был ошибкой и учение Коперника было правдой, то есть догматы рушатся под напором времени и доказательств, и даже самым закостенелым организациям приходится отступать от своих же слов. Во-вторых, есть такая замечательная философия, жизненная позиция, которая называется гуманизмом или, говоря по-русски, человечностью.
Гуманизм – это прогрессивная жизненная позиция, которая без помощи веры в сверхъестественное утверждает нашу способность и обязанность вести этический образ жизни в целях самореализации и в стремлении принести большее благо человечеству.
Становлению гуманизма предшествовали труды множества видных и гениальных умов: , деятели возрождения, философы экзистенциалисты и писатели многих народов. Эта концепция вырабатывалась веками вне церковных стен и вне догм, что положительным образом сказалось на содержании. Именно философия гуманизма является главным инструментом во взаимоотношениях с народом любого правого государства. Конечно, так должно быть в идеале, а реальность гораздо печальнее.
Но это не значит, что ты должен прогибаться под чьё-то желание восстановить ту отмершую структуру общества, которая здравствовала сотни лет назад. Сейчас другое время, население децентрализовано, есть интернет, который даёт нам доступ почти ко всему, что можно только пожелать в плане информации, есть возможность мыслить свободно и не получать за это по лицу. Быть хорошим человеком – задача не церкви и духовного наставника, а твоя задача. Разве мы не убиваем людей только потому, что в законе прописано их не убивать? Разве не воруем телевизоры из магазинов только потому, что боимся оказаться поджаренными на адской сковородке? Да, ограничения есть, но все они абсолютно фиктивные, надуманные. Человек рождается свободным, но не рождается злым. Вот в чём правда. Всё остальное – просто желание оприходовать тебя.
Абдусалам Гусейнов
Мораль, несомненно, зависит от религии в том смысле, что взаимодействует с ней также как с другими формами культуры - искусством, наукой, может быть даже теснее, чем с ними. У морали и религии есть общие точки пересечения. Так, например, для них (и только для них) специфична проблема смысла жизни человека. В интересующем нас вопросе речь идет, видимо, не о такого рода горизонтальных связях, а совсем о другом, а именно: производна ли мораль в своем происхождении и зависима ли она в своем существовании от религии до такой степени, что вне религиозного контекста она деформируется, теряет свою подлинность?
Не существует религии по определению, а есть многообразные, часто отрицающие друг друга религиозные опыты, в том числе, между прочим, и такие, которые саму мораль объявляли религией. К примеру, Л.Н. Толстой считал себя глубоко верующим христианином и создал свое религиозно-нравственное учение. Однако Святейший синод назвал последнее "противохристианским". Совершенно очевидно, что в данном случае мы имеем дело с двумя разными пониманиями религии вообще и христианской религии в частности. Когда говорят о зависимости или независимости морали от религии, то обычно имеют в виду авраамические религии (иудаизм, христианство, ислам) в их исторически устоявшихся конфессиональных формах.
Если переформулировать исходный вопрос с учетом сделанных уточнений, то он выглядит сугубо риторическим. Ибо ответ на него совершенно очевиден и бесспорен: мораль, независимая от религии, возможна. Существовали целые эпохи и народы, которые имели огромные нравственные достижения еще в языческий период своей истории. Самый яркий пример - Древняя Греция, в рамках культуры которой выкристаллизовались кардинальные добродетели умеренности, мужества, справедливости, мудрости, было сформулировано золотое правило нравственности, разработано понятие этики. Все это - бесценное достояние человечества, в полной мере сохраняющее свое значение до настоящего времени.
Другим исторически масштабным опытом нравственной жизни, которая складывалась вне, а часто вопреки религиозно-конфессиональному влиянию, был советский опыт. Как бы ни оценивать советскую эпоху одно несомненно: ее нравственная повседневность ни в коем случае не может считаться провалом по сравнению с эпохой, которая предшествовала ей, и со временем, которое наступило после нее.
Существуют целые цивилизации, которые по привычным канонам авраамических верований, вообще являются безрелигиозными, но которые тем не менее блестяще доказали свою нравственную дееспособность. Такова, например, китайская цивилизация.
Наконец, элементарный и непредвзятый жизненный опыт в современном обществе показывает, что есть много нравственно достойных людей, которые далеки от официально-церковных верований и практик и настроены по отношению к ним скептически, даже враждебно.
Мораль не только может быть независимой от религии или других детерминирующих ее факторов. Но только такой она и может быть! Она выражает автономию личности. Существует много определений и теоретических интерпретаций морали. Однако один ее признак, в общем и целом, признается всеми: мораль охватывает область индивидуально-ответственных суждений и действий - тех суждений и действий личности, совершение или несовершение которых находится целиком в ее власти и которые в полной мере могут быть вменены ей в вину или заслугу. Это не значит, что моральные действия беспричинны. Это значит лишь, что сам сознательно, целенаправленно действующий индивид является их последней причиной в том смысле, что они не могли бы состояться без его моральной санкции. Человек, например, может кое-что терять из-за того, что он рыжий, или обладает малым ростом. Но это не вызывает в нем угрызений совести. В то же время он может много выиграть, подделав подпись или иным способом обманув окружающих. При этом он где-то в глубине души понимает, что совершил подлость. Разница в том, что первое от него не зависит. Второе является его делом.
Особо следует подчеркнуть: и в рамках религиозного мировоззрения мораль также фактически рассматривается как область человеческой автономии. Никто и никогда не сомневался в том, что нормы Десятисловия Моисея или Нагорной проповеди Иисуса Христа находятся в пределах возможностей верующего человека, являются делом его свободного выбора и в этом качестве вменяются ему в долг. В свое время Августин и Пелагий вели богословский спор о том, в какой мере посмертная судьба человека зависит от нравственного качества его земной жизни. Пелагий видел здесь прямую связь. Августин считал, что такой связи нет, и рассматривал спасение человека как непостижимую тайну Бога. Однако и Августин рассматривал моральный выбор как исключительную прерогативу человека, ибо, как писал он "в самих божественных заповедях не было бы пользы для человека, когда бы не обладал он свободным произволением воли".
Есть, правда, один пункт, где идея морали кажется зависимой от идеи Бога. Это был основной аргумент, в силу которого Л.Н. Толстой (см. об этом его работу "Религия и нравственность") на вопрос о возможности нравственности, независимой от религии, давал отрицательный ответ, тут же, правда, уточняя, что речь идет о религии в его понимании. Под религией он понимал отношение человека к окружающему его бесконечному миру, его началу и первопричине, и при этом считал, что без такого отношения к миру существование человека так же невозможно, как невозможно его существование без сердца. Соответственно нравственностью он называл обозначение и разъяснение той деятельности, которая вытекает из того или иного религиозного отношения к миру. Речь, таким образом, идет об осмыслении моральных абсолютов и абсолютности самой морали в ценностной системе координат человеческого поведения. Насколько я могу судить, пока еще не найдено удовлетворительного философского решения данной проблемы, если, конечно, не считать за такое решение сам отказ от морального абсолютизма.
Первоисточниками важнейших общечеловеческих норм в культурной зоне авраамических религий являются Тора, Евангелие, Коран. Сформулированы они там от имени Бога. Этот факт как будто бы опровергает идею автономной морали. В действительности он может быть дополнительным аргументом в ее пользу. Возведение моральных норм к Богу, рассмотренное в контексте культуры, может быть понято как знак и признание того, что никто из людей не имеет исключительного права говорить от имени морали, что перед ней, перед моралью, как и перед Богом, все равны и что, следовательно, на каждом индивиде лежит бремя ответственности и суда за следование тем нормам, которые определяют меру его человечности.
Во "Второзаконии" Моисей, подводя итог наставлениям Бога, говорит: "Вот я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло" (Втор. 30, 15). Добро несет свою награду в себе, оно совпадает с жизнью, зло несет свое наказание в себе, оно совпадает со смертью. Это представление о самоценности добра, об изначальности морали в человеческой жизнедеятельности красной нитью проходит через всю Библию. С него начинается и кончается библейская версия человеческой истории. Сотворив человека и поселив его в саду Едемском, Бог разрешил ему есть от всякого дерева за исключением дерева познания и добра: "Не ешь от него, ибо в день, в который ты вкусишь от него, смертью умрешь" (Быт. 2, 17). Человек понял этот запрет как моральное предписание. А на самом деле слова Бога были фактическим утверждением. Бог просто сообщал человеку о ядовитости плодов этого дерева и предостерегал его, также как взрослый предостерегает ребенка, запрещая ему играть, например, спичками. Человек же усвоил, только то, что он сам может выбирать. Он проигнорировал самое важное, а именно, что выбор будет адекватным, поддерживающим его жизнь и, следовательно, соответствующим также его самости, только в том случае, если это будет выбор добра. Моральная автономия есть привилегия и право разумного существа быть моральным, выстраивать свое познание и свою жизнь по вектору добра. А человек, согласно библейской легенде, которая, впрочем, довольно точно обобщает историческую правду, истолковал ее ложно - как право самому решать, что есть добро и что есть зло. Именно это роковое заблуждение стало первопричиной человеческих бедствий, о чем мы узнаем из заключительной книги "Откровение святого Иоанна Богослова", идейно и композиционно завершающей Библию. В ней описывается страшный конец, где народы губят друг друга, выстроившись по линиям добра и зла так, как они их понимают.
Обсуждая тему соотношения религии и морали, нужно иметь в виду ее взрывоопасную силу. Джордж Буш, президент США, прочерчивая свою ось зла, проходящую через 60 стран и более, как он выразился, апеллирует к Богу. Бог не нейтрален, утверждает он. Но те, кто противостоит ему, тот же Бен Ладен, также творят свои черные дела именем Бога. Кто нам укажет критерий, отделяющий злоупотребление именем Бога от оправданного обращения к нему?! Мне кажется, нравственная атмосфера современного общества будет намного чище, если мы не будем делать вид, будто знаем, что хочет от нас Бог или чего требует от нас история, а будем принимать решения и совершать поступки с полным сознанием своей собственной ответственности за них.
В заключение - еще одно важное замечание. Содержание нравственных норм и добродетелей является до банальности простым и практически одинаковым во всех развитых культурах; так, любой современный человек знает, что обманывать - плохо, а помогать нуждающимся - хорошо. Но что касается философских и религиозно-конфессиональных обоснований и конфигураций морали, то они сильно отличаются друг от друга. Поэтому в современных условиях разъедающего мировоззренческого плюрализма очень важно акцентировать внимание на единстве нравственного опыта людей в рамках общепринятых светских форм жизни, а не на различиях, которые связаны с доктринальными обоснованиями и версиями этого опыта.
Наталия Хафизова
Салам Керимович, спасибо за подброшенную тему для размышлений, действительно важную в наши дни. То, что мораль генетически связана с религией - это неоспоримый факт. Именно в религии оформились и негативные, и позитивные моральные требования как результат осмысления мира, человека и, конечно же, реальности человеческого общежития.
Так, возникновение негативных требований связано с осмыслением такого опыта в социальной действительности, который предельно опасен, причем эта опасность признается большинством. Именно поэтому негативные требования имеют конкретное содержание для всех и всегда, их сверхзадача - способствовать установлению справедливости и достижению социального блага. Позитивные требования, в отличие от негативных, не имеют основы в реальном человеческом опыте, они - некий идеал, признающийся как ценность, но не имеющий обязательной силы, а только рекомендательную. Поэтому позитивные требования абстрактны, их содержательное наполнение всегда индивидуально и ситуативно, их сверхзадача - смысловое наполнение реальности индивидуального и социального бытия.
Когда признается, абсолютность связи религии и морали, то источником обоих видов требований осознается высшая реальность - Бог. Он и санкционирует, и указывает, и наказывает, и награждает. Но именно это обстоятельство и девальвирует моральную ценность как негативного, так и позитивного поступков. Ведь здесь в поступке на первый план выходят не собственно моральные мотивы, а скорее психологические: совершение поступков сопровождается страхом наказания или ожиданием награды. Хотя, справедливости ради, следует сказать, что не всегда отношения религии и морали в поступке таковы, как было описано выше. Часто религиозное переживание рождается как итог морально ответственного существования, моральной рефлексии своего бытия. Именно в этой плоскости взаимоотношений религии и морали находятся учения И. Канта, Л.Н. Толстого, а также восточные религиозно-философские системы. Суть этих взаимоотношений может быть выражена так: не потому нравственен, что верю, но потому верю, что нравственен.
Единство происхождения морали религии вовсе не означает их неразрывность и абсолютную взаимообусловленность. Я бы сказала даже, что не столько мораль нуждается в религии, сколько религия нуждается в морали как средстве своего сохранения и распространения. Именно поэтому современный православный фундаментализм в России так настаивает на тезисе, что духовное возрождение и нравственный прогресс не возможно без религии. Мораль же как сфера индивидуально-ответственного выбора и поступков "здесь и сейчас" может порождать любую ценносто-мировоззренческую систему, в которой человек реализует сам себя в качестве свободного субъекта, всем своим существом переживающим удивительную целостность мироздания и открывающим свой со-ответственный способ бытия.
Так что я согласна, что не только возможна мораль, независимая от религии, но она должна таковой быть.
Боронникова В.
Тема Салама Керимовича навела меня на почти кощунственные мысли. Мораль и религия развиваются параллельно, более того, мораль предшествует религии и является одним из оснований зарождения человеческой культуры. Моральные принципы могут сделать человека свободным в рамках определенного тела культуры, но эта культура не обязательно основывается на религиозных принципах. Поэтому, если человек соблюдает все принципы культуры (господствующей) - он высокоморален в рамках данного типа культуры, и при этом он может быть совершенно не религиозен.
Мораль и религия взаимозависимы, но эта взаимозависимость такого рода (согласна с Наташей Хафизовой!) - религии вне морали существовать не может, чего нельзя сказать о морали. Любое религиозное деяние так или иначе связано с моральными установками. Мораль же как таковая, не производна от религии, и, в известной степени, от нее не зависит. Она может быть самодавлеющей и существовать вполне полноценно.
Безрелигиозная нравственность действительно автономна, потому что она прежде всего зависит от самого человека. Религиозная мораль навязывает нормы, они приобретают характер постулатов, аксиом, которым необходимо следовать неуклонно и человек только тогда морален, когда следует этим нормам, причем в том контексте, который предлагает ему та или иная религия, конфессия. Человек, нравственность которого не подчинена индивидуальным религиозным убеждениям имеет возможность реализовать свою свободу выбора. Религия этого выбора не дает. Она ограничивает этот выбор религиозными догматами которые и являются теми границами, в рамках которых только и разрешен выбор. Но за это выбор человек несет ответственность которая уже чуть ли не заранее расписана.
Вывод: мораль может быть религиозной и так же может быть автономной от религии. Религия же не существует без морали и одновременно может быть аморальной (в некоторых своих проявлениях). Поскольку лишает человека свободы, навязывает определенные нравственные нормы, которые вступают в противоречие с современными реалиями (отношение к семье, браку например и т.д.). Проявляется это также в том, что современные конфессии так или иначе отходят от своих основополагающих идей стремясь подстроиться под изменяющиеся условия современного общества. Религия основывается на Священном писании, св. текстах, и всякий отход от этих основ или вариации с ними означает скрытую (принятую или непринятую) форму ереси. Если основания подвергаются сомнению самой религией - она является аморальной по отношению к самой себе и по отношению к обществу.
Боронникова В.
Продолжая размышлять над данной темой, вот что я еще хотела заметить. В своем генезисе религия и мораль теснейшим образом коррелированны, ибо они имеют одно общее основание - мифологическое сознание. Последнее характеризуется, прежде всего, синкретизмом - нерасчлененностью, слитностью воедино зачатков всех последующих форм общественного сознания. В основе же мифа лежат своеобразно интерпретируемые первые, сугубо человеческие нравственные установки, такие как - запреты на инцест, убийство соплеменников и т.д. Возможно ли рассматривать какое-либо архаическое представление, мифологическое сознание в истоках которого изначально лежит сознание религиозное? Вряд ли.
Религия вырастает из мифологического сознания преодолевая его рамки и поэтому производна от него. В известном смысле, тоже самое можно сказать и о морали. Если рассматривать религию и мораль как относительно самостоятельные феномены духовной культуры, вопрос о том что чему предшествует - религия морали или наоборот, правомерно рассматривать не во временном, а только в логическом отношении т.е. в плане доминирования одной из них над другой и то, только в рамках определенных типов культур.
Например, в средневековой культуре господствующей выступает религиозная форма общественного сознания, в силу этого она подчиняет и приводит нравственные нормы в полное соответствие с догматами веры. А начиная с эпохи Просвещения, и особенно, начиная с кон. Х!Х ст., когда происходит освобождение феноменов духовной культуры в т.ч. и морали, от беспрекословного подчинения этим догматам, уже религия вынуждена приспосабливаться к изменившимся реалиям и, следовательно, сама приводит в соответствие свои догматы с нравственными нормами гражданского, светского общества.)
Для религии характерно, прежде всего четкое разделение профанного мира и мира горнего. С точки зрения христианской религии - мораль понимается прежде всего как Откровение, поэтому мораль земного общества (мира профанного) по сути своей аморальна, если она не приведена в полное соответствие с религиозными, трансцендентными установками. Одной из важнейших задач христианства является забота о спасении души, т.е. религия ведает в принципе не мирскими делами, а делами духовными. Отсюда следует - узость сферы применения религиозной морали, за пределами которой по существу, остаются многие дискуссионные проблемы современного общества. Нравственность же, инкорпорируя множество компонентов из других форм сознания (религиозного в том числе) и, одновременно, присутствуя во всех этих формах - приобретает всеобъемлющий характер. Иными словами, нравственность, в настоящее время все больше выполняет функцию важнейшего системообразующего фактора социума, на основе которого осуществляется корреляция различных сфер жизнедеятельности человека, общества.
Яна Афанасенко
Здравствуйте, Салам Керимович!
Спасибо за тему (чем вызван интерес к ней?)! Она как раз сопрягается с курсом "Религиозная этика", который я читаю у религиоведов.
На вопрос о происхождении морали и ее связи с религией я ссылаюсь на Мэла Томпсона ("Философия религии" М., 2001), который предлагает три наиболее популярных варианта ответа (а не две, как в энциклопедии по "Этике"). Это "автономия" ("мораль автономна, если она основана исключительно на разуме и не ссылается на религиозные идеи..."), "гетерономия" (правила морали исходят из внешнего источника, например, культуры, чей набор ценностей обусловлен религиозным влиянием), "теономия" (источник морали - Бог). Эти версии происхождения морали не исключают, но дополняют друг друга (на мой взгляд) и с пониманием воспринимаются как верующими, так и неверующими студентами (ситуация выбора). Для меня наиболее интересен гетерономный вариант происхождения морали, когда ее связь с религией через культуру далеко не всегда осознается самими носителями этой культуры (в особенности это касается некоторых т.н. атеистов, использующих для определения моральных понятий язык религии).
Что касается автономии в религии этой проблеме посвящен интересный труд Фритца Озера "Сколько религий нужно человеку? Воспитание и развитие религиозной автономии" (М., 1995). Кстати, начинает он свое повествование с ссылки на рассказ Л.Н. Толстого "Много ли земли нужно человеку", правда, применительно к религии. Задавшись вопросом о том, существует ли вообще религиозная автономия, Озер утверждает "да" и предлагает следующий, гуманистический, вариант интерпретации" : "Под той или иной степенью религиозной автономии можно понимать ту логику, с которой люди различного возраста и различной религиозной принадлежности актуализируют свое отношение к высшему началу в определенной конкретной ситуации... Можно говорить также об определенной степени субъективного использования религиозных способов истолкования мира. Использование таких способов относится не только к чрезвычайным ситуациям, когда личность стремится найти религиозный ответ на непостижимые перипетии бытия, но и к тому, как вообще интерпретируются и объясняются религиозные действия и тексты (например, библейские). Далее автономия рассматривается в философском (где, по мнению автора, для ее определения используются политические и социальные категории) и теологическом контекстах, но приоритет, естественно, отдается теологическому пониманию как подлинно гуманистическому (!).
Вообще, этот взгляд, на автономию в религии очень интересен, т.к. позволяет найти основания для диалога представителям как светского, так и религиозного сознания.
На одной из лекций В.И.Гараджи я услышала о существовании морали в т.н. дорелигиозную эпоху (к сожалению, рекомендуемая им литература по этому вопросу мне недоступна).
Абдусалам Гусейнов
Благодарю Н.Хафизову и В.Боронникову за отклики. На мой взгляд плодотворной и требующей дальнейших уточнений является высказанная ими обеими мысль о том, что если мораль, не вытекающая из религии, возможна, то религия, не переходящая в мораль, вряд ли. Судить о религиозном опыте, не имея его, - очень трудно. Но тем не менее, если исходить из свидетельств об этом опыте, то можно заключить: в его основе лежит изначальная и безусловная готовность человека следовать воле Бога. И смысл самих религиозных опытов - от индивидуальных и философских до коллективных и конфессионально оформленных - состоит в том, чтобы узнать Бога, получить его откровение, словом, узнать его "требования" к нам и наилучшим образом им следовать.
Здесь на мой взгляд необходимо различать, как минимум, два вопроса: мораль как особую часть (аспект) религии, существующую в форме этических учений и предписаний - то, что составляет предмет нравственного богословия, и нравственный (точнее даже: сверхнравственный) статус самой религии, как откровения, как символа веры, священнодействия и т.д. Наиболее важным и трудным, по-видимому, является проблема соотношения одного с другим. Чтобы серьезно обсуждать эти темы одной философско-этической компетенции недостаточно. Поэтому я не могу углубляться в них и предпочитаю ограничиться рамками сформулированного мной вопроса. В этих рамках для меня не до конца понятным и открытым остается вот что: обязательно ли идея абсолютного как она выражена в морали сопрягается с идеей абсолютного как она выражена в религии?
Ольга Зубец
Позвольте включиться в обсуждение с тем чувством неуверенности, которое, наверное, сопровождает любое обращение внерелигиозного человека к вопросам религии. Тем не менее, мне кажется, что можно поставить проблему и более крамольно-заостренно: возможно, религия и мораль являются несовместимыми явлениями, неуживающимися друг с другом формами сознания, хотя, конечно же, вынужденными сосуществовать (не без скрытого конфликта) в сознании индивида.
Для человека эстетического икона является объектом эстетического восприятия, а для человека веры - это нечто совершенно иное. И все бы ничего, если бы религиозное и эстетическое восприятие иконы не исключали бы друг друга. Конечно, эстетическое впечатление от посещения храма может быть очень сильным и может перетекать в религиозное чувство. Но это не устраняет сущностного противостояния художественного и религиозного восприятия.
Обратимся к отношению религии (я могу вести речь лишь о христианстве) и морали.
"Я ничего не могу творить Сам от Себя; Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела" - эта цитата из Библии выражает суть противоречия между моралью и религией. Не случайно из всех человеческих пороков лишь один является объектом непрерывной борьбы со стороны Бога - это гордость. Только этот порок касается не отношений людей друг с другом, но отношений человека и Бога, только он способен разрушить добродетельность любой добродетели - и уже в этом уподобиться божественной мощи. Творение Самому от Себя - не есть ли это сущность морали, не мораль ли и есть способность человека стать субъектом своего поступания, осуществить свое богоподобие - ведь именно вкусив яблоко познания добра и зла становится человек "одним из Нас" - не только творением, но и творцом. Гордость как раз и касается изначального условия существования человека как нравственного существа - в этом происходит столкновение с Богом, это делает ее главным объектом божественного противления. Спасение от гордости - устранение себя, стирание себя ниже уровня земли, а земле и пеплу что гордиться? Устранение человека из области добродетелей выступает, таким образом, как единственный способ преодоления гордости.
Конечно, возможно, утверждение, что "Он творит дела" - мои дела, отвечает потребностям обоснования морали через противостоящий эмпирическому миру абсолют, но ведь это не редкость, когда обоснование тайно, неявным образом уничтожает обоснуемое.
Наталия Хафизова
Ольга, позвольте не согласиться с Вами. Пороком является гордыня, а не гордость; гордыня - это чрезмерная гордость. А гордость - это как раз состояние самоуважения собственной самостоятельности и состоятельности в поступке. Когда говорится, что все творится по воле Бога, здесь лишь утверждается то, что одной человеческой воли не достает для творения изменений мира, но зато её вполне достаточно для совершения выбора (гордость - это знание меры собственных деяний в совместном творении). Не Бог выбирает, но человек: что должно быть, а что - нет. Отсюда, как говорит Салам Керимович, только негативные поступки полностью в ведении нашей воли.
Так что я не думаю, что если человек религиозен, то он автоматически аморален. Хотя, конечно, если им движет страх наказания или жажда награды, то моральная ценность такого поступка для самого человека ничтожна. Но если свой поступок он совершает на том основании, что он - человек, сам выбирающий и творящий себя в поступке, то какая разница - верующий он или нет?
Ольга Зубец
Наталия! Я ни в коей мере не имею в виду, что религиозный человек аморален по определению. Речь идет о том, что моральность его (не по содержанию поступков, а по самому конституированию себя в качестве морального существа) находится в некотором противоречии с устремлением быть подлинно религиозным (во всяком случае, в соответствии с той идеей религиозности, которая обнаруживается у средневековых теологов). Мне кажется, что Ваше объяснение о личном, человеческом выборе может быть проинтерпретировано последними именно как гордыня. Что касается различения гордыни и гордости - то действительно, еще в раннем христианстве велась речь о святой гордости "sancta superbia", а Августин допускает подражание Богу, но лишь в его смирении. Не ставить себя на место Бога, но сметь подражать ему. Но может ли подражание считаться основой морали - ведь это еще нечто детское, предморальное, хотя, возможно, и чистое состояние. Открытие себя в качестве морального субъекта тайно или открыто предполагает претензию или способность занять божественное место - устанавливать собой ценность мира.
Ольга Зубец
Вот еще крошечное добавление. Зашла на один любопытный и любимый мной форум "классика" и тут же наткнулась на озадаченность одного из участников: сейчас понятие "религия" включают в понятие "гуманизм", а ведь некогда она ему энергично противостояла. Подозреваю, что сущность явлений ярче проявляется в их молодости, а не когда в ходе долгой истории и старения стираются все острые углы.
Боронникова В.
Здравствуйте все! За последнее время здесь появились интересные сообщения, и подключаясь к обсуждению позволю себе несколько ремарок по поводу…
К вопросу Салама Керимовича, мне кажется, что обязательность сопряжения абсолютного в морали и религии правомерна лишь тогда, когда речь идет о религиозной морали, здесь действительно идея абсолютного в морали и религии сопрягаются полностью. Ибо и здесь и там в роли абсолютного выступает Бог, его воля. Что касается нерелигиозных форм морали, то в данном случае, во-первых, не все системы нравственности вообще допускают возможность существования абсолютного в морали, во-вторых, существуют такие системы, которые видят абсолютное в морали не в Боге, а в других основаниях. Иными словами, здесь обязательность сопряжения не является обязательной, хотя и религиозная мораль допускает стремление например к добру и благу как обязательный элемент нравственности, но в его основании опять же лежит божественное начало.
О моральности или аморальности религиозного человека, как, впрочем, и любого другого, правомерно говорить только с позиций определенной, конкретной системы нравственных ценностей (даже в рамках религиозной морали, - мораль христианина аморальна с позиции последователя ислама и наоборот). В противном случае, все разговоры и моральности или аморальности носят сугубо схоластический характер.
По поводу высказывания Ольги -"возможно, религия и мораль являются несовместимыми явлениями, неуживающимися друг с другом формами сознания, хотя, конечно же, вынужденными сосуществовать (не без скрытого конфликта) в сознании индивида."
О несовместимости морали и религии не вполне правомерно говорить по одной простой причине, состоящей в том, что религия изначально органично и неразрывно связана с моралью (в сознании религиозного индивида в частности), либо я не совсем поняла, что Вы имеете в виду под "вынужденностью сосуществования" и "скрытым конфликтом". О неуживчивости и несовместимости религии и морали можно говорить на мой взгляд, в том случае, если мы рассматриваем атеистическую мораль, а не мораль как социальное явление вообще.
"И все бы ничего, если бы религиозное и эстетическое восприятие иконы не исключали бы друг друга. Конечно, эстетическое впечатление от посещения храма может быть очень сильным и может перетекать в религиозное чувство. Но это не устраняет сущностного противостояния художественного и религиозного восприятия." Исходя из данного высказывания, не лишаем ли мы верующего человека права на художественное восприятие икон? Вопрос здесь может ставиться только в плане доминирования религиозного восприятия верующим человеком иконы над эстетическим.
"Подозреваю, что сущность явлений ярче проявляется в их молодости, а не когда в ходе долгой истории и старения стираются все острые углы." Вообще - это интересно, хотя я всегда считала, что как раз наоборот в состоянии зрелости, сущность проявляется наиболее ярко, а в период "старения" явления, острые углы проявляются наиболее четко в силу того, что здесь происходит обострение противоречий между "ставшим" и "становящимся" (т.е. новой сущностью).
Всем - всего хорошего, не болейте!
Абдусалам Гусейнов
С опозданием благодарю за реплики Вилену Боронникову и Яну Афанасенко.
Теперь о том, что говорит Ольга Зубец. Нет сомнения, религия и мораль - разные вещи. Они и именуются по-разному. Но они при этом "тянутся" друг к другу, перекрещиваются. Возникает вопрос, так ли они соединяются друг с другом, как это происходит, например, в упомянутом ею случае соединения религиозных и эстетических чувств. Или как-то по другому? Художественно-эстетическое и религиозное восприятия мира по существу различны, до такой степени различны, что вполне мыслим и существовал религиозный опыт (например, тех же первых христиан) вне специального эстетического оформления. А возможен ли он вне этического наполнения - вот вопрос! Нет ли в самом характере различия (разности) между моралью и религией чего-то такого, что заставляет их смотреть друг на друга, точнее даже: не позволяет им оторваться друг от друга?
Возьмем различие между моралью и религией так, как его обозначила Ольга Зубец (обозначила очень точно и страстно! Я бы нашел и другие хвалебные слова в ее адрес, если бы уверенность, с которой она пишет, не свидетельствовала о том, что она в них не нуждается). Религия учит: "Ты ничего не можешь творить Сам от Себя, только от Бога". Мораль учит: "Ты морален только тогда, когда творишь Сам от Себя". Нетрудно видеть: здесь - не просто различие. Здесь - противоположность. А противоположности - что? Правильно! Они переходят друг в друга, как нас учит диалектика. Посмотрим, как это происходит.
"Ты ничего не можешь творить Сам от Себя. А только от Бога". Следовать воле Бога - такова логика человека религии. "Не как я хочу, а как ты хочешь, Боже" - говорил Иисус перед лицом предстоящей страшной казни. Теперь давайте задумаемся, где и когда мы действуем не от себя? Тогда, когда мы ставим себя на службу другому - готовы пойти в огонь и в воду ради любимого человека, пожертвовать собой ради Отчизны, умерять свои эгоистические страсти и интересы, оторвать что-то от себя и отдать ближнему, следовать долгу и т.д., т.е. тогда, когда мы действуем нравственно. Из всех форм ценностного сознания и поведения именно мораль (и едва ли не только она!) ориентирует человека на благо другого, на то, чтобы руководствоваться тем, что несомненно получило бы всеобщее одобрение, что хотели бы другие, а не ты Сам от Себя. Мораль, собственно, и есть способность соразмеряться с другими, жить в общежитии. Получается, что действуя в логике религии, мы попадаем в пространство морали. Заповедь любви в христианской версии, собственно, об этом и говорит: Люби Бога и ближнего как самого себя.
Подойдем теперь с другого конца: "Творение Самому от Себя - не есть ли это сущность морали?" (Зубец). Есть. Но что значит творить Самому от Себя? Это значит вообще творить. Быть зачинателем мира. Действовать так, как если бы ты был высшей, последней и абсолютной инстанцией. Автономия морали не просто предполагает человека гордого, а преисполняет его такой гордыней, которая не считается ни с кем и ни с чем, а только с тем, что он Сам от Себя считает правильным, не считается даже, как мы узнаем из Библии, с заповедью Бога, полагая, что даже Бог ему не указ. Получается, что действуя в логике морали, человек действует так, как если бы он сам был Богом.
Противоположности, таким образом, действительно переходят друг в друга. Двигаясь в направлении, которое задается религиозной логикой, человек раскрывает себя как нравственное существо. Двигаясь в направлении, которое задается логикой морали, человек раскрывает себя как божественное (богоподобное, богоравное) существо.
Теперь о последнем "крошечном добавлении". Европейский гуманизм в самом деле вырастал из критики религии. Но не вообще религии, а религии в ее средневековой версии. Надо различать религию саму по себе и религию в церковно-догматизированном и ритуализированном виде. Правда, я не уверен, существовала ли бы первая (религия), если бы не было второй (церкви). Тем не менее, для меня - это разные вещи, настолько разные, что с моей точки зрения священники, выступающие от имени Бога, являются богохульниками. Бог - такая абсолютная величина, что человек не может о нем ничего знать и тем более не может выступать от его имени. Он не может даже сметь верить в него. Когда человек говорит "Я верю в Бога", то, на мой взгляд, он берет на себя больше, чем должен.
Давайте задумаемся: что останется от религии, если вычесть из нее символ веры, обрядность и прочие вещи, которые замкнуты на интересы церкви как особого общественного института, а также всякие глупости, касающиеся представлений о мире (творение за шесть дней, непорочное зачатие и т.д.)? Многие умные люди полагали, что в таком случае останется только мораль. Толстой так думал. Фейербах так думал. Что-то в этом роде думал Кант. И Спиноза. Может быть они правы?
Хочу обратить внимание на такой с интересующей нас точки зрения очень показательный факт. Эпикур считается атеистом (по крайней мере многие, в том числе идеологи церкви, считали его таковым). В то же время известно, что у него была своя теология. Он признавал существование богов. Его боги - существа блаженные и бессмертные, которые живут в межмировых пространствах в совершенной безмятежности. Что он определенно отрицал, так это промыслительную деятельность богов. По Эпикуру боги не вмешиваются в человеческие дела ни в смысле наказания, ни в смысле благотворения. И одного этого оказалось достаточно для того, чтобы считать его атеистом, видеть в нем "героя впервые низвергнувшего богов и поправшего религию" (Маркс). Если Эпикур попал в число атеистов только потому, что он отказал богам в участии в человеческих делах и построил этику без оглядки на них, то это означает (по крайней мере с точки зрения тех, кто считает Эпикура атеистом), что религия оторвавшись от морали, перестает быть религией.
Я думаю, мы должны исследовать мораль саму по себе, без апелляции к религии. Если между ними есть связь, то ее необходимо выявить (к ней подойти) в ходе и через исследование морали. Вот я и спрашиваю: а что есть такого в моральном опыте, с какими такими трудностями и тупиками встречается познание морали, которые принуждают нас обратиться к религии?
Наталия Хафизова
Абдусалам Гусейнов писал:
Вот я и спрашиваю: а что есть такого в моральном опыте, с какими такими трудностями и тупиками встречается познание морали, которые принуждают нас обратиться к религии?
Попытаюсь поразмышлять над поставленным Саламом Керимовичем вопросом. Прошу прощения за, как мне кажется, сложность изложения (видимо то, что я хочу сказать еще не так ясно для меня самой, раз простоты как ясности мышления не наблюдается).
Познание пространства морали отдельным человеком сталкивается с проблемой: имеются ли критерии истинности моральных максим? Это основная причина возникающих трудностей и тупиков в постижении пространства морали, разворачивающих человека к тому, чтобы искать ответ в религии. Например, такие вопросы:
Как я могу быть уверен, что я поступаю правильно? Нужны моральные авторитеты? Какие из них я могу брать для подражания? Где взять критерий совершенства, указывающий на авторитет в морали?
Что такое справедливость? Во власти ли человеческого ума справедливое воздаяние за дела? Кто в праве судить, и по какой мерке, по чьей? Она должна быть либо всеобщей, универсальной (божественной?), либо никакой, но тогда зачем спрашивать о справедливости?
Что такое должное? Его источник? Должное как идеальное, совершенное, но откуда я могу знать, что это идеальное - совершенно? Почему я должен? Кто автор этого долженствования? Чтобы долженствование было не в тягость, оно должно быть онтологично (с законом не поспоришь, как не поспоришь с законами природы), т.е. быть Богом или от Бога? и т.д.
Сдается мне, что мир ценностей - это мир феноменов, содержание которых не познаваемо логическими вывертами (последние способны дать только намек), но факт их существования удостоверяется индивидуальным опытом открытия значимости моральных ценностей. Так ценность любви не есть перечисление того, что должен делать любящий и для чего он должен это делать, но это смыслоорганизующее переживание своего существование (пережил: это ценность существует для тебя, нет: она для тебя - пустой звук, не способный организовать пространство личностного бытия). Ценности не имеют отношения к истине, они имеют отношение к смыслам; они дают понимание мира и себя, выведенного не из познания действительности, а из веры в открывающиеся смыслы моральных ценностей и уверенности в их значимости. Ценности дают понимание не столько того, как устроено пространство морали, но почему оно может и должно быть устроено именно так. И если человек имеет потребность и способность в собственном смыслотворчестве, то это порождает понимающее переживание ценностного пространства морали, выражающего тем самым доверие своему вкусу (индивидуальной мере гармоничного существования). Если человек бессилен или боится смыслотворчества, то он вынужден верить уже существующим моральным ценностям, тем больше доверяя им, чем они более связаны с абсолютом (например, с Богом), а не с нормотворчеством человеческого общества.
Но парадокс в том, что каждый человек нуждается в том, чтобы его ценности становились (были бы) универсалиями как некими безусловными принципами бытия. Во-первых, только в таком статусе они максимально детерминируют его моральный выбор и поведение, во-вторых, таким способом человек утверждает себя, свой мир (генерализация своих переживаний) как форму истинного существования (где истина - не результат познания, а результат переживания единства с бытием - экзистирования). Быть может, эта тяга к универсализации собственного опыта, с неизбежностью перерождается в идею наличия абсолютных ценностей либо как атрибутов Бога, его сущности, или созданных Богом, либо как распредмеченных свойств самого бытия.
Мораль и в качестве общественного института тоже часто нуждается в религии ("если бы Бога не было, его стоило бы выдумать"), ведь общественная мораль заинтересована в наличии всеобщих оснований как обязательных для исполнения каждым. Любая моральная система общества всегда нуждается в универсалиях, чтобы контролировать и направлять возможные индивидуальные поиски смыслов для сохранения целостности социального пространства. В силу неспособности каждого увидеть, пережить ценность основных моральных требований и рекомендаций религиозная составляющая индивидуального сознания дает фон несомненности в значимости и действенности нравственных максим.
Таким образом, принципиальная непознаваемость моральных категорий, неспособность большинства к творчеству как способу жизни, потребность общества и человека в универсальных несомненных основаниях собственного бытия могут усиливать религиозную компоненту в морали, искать ее истоки в религиозных системах.
Ольга Дорохова
Всем здравствуйте!
Представляю вашему вниманию мои ночные размышления.
Очень хочеться верить, что мораль возможна вне религии. Но по сути, на мой взгляд, это невозможно. Если мы переносим мораль исключительно в "светскую" сферу, то мы неизбежно должны предположить, что есть "моральный" человек, который заключает моральный авторитет в самом себе. Т.е. быть моральным - это уже не процесс, а свершившейся факт. Само понятие "моральный человек" невозможно, т.к. не дает человеку право на любое дальнейшие действие, потому что оно может быть истолковано как аморальное. С другой стороны, человек - существо социальное, ему нужно всегда смотреться в общественное "зеркало", постоянно сравнивать свое поведение с поведением других. Быть морально автономным, значит выпрыгнуть за пределы социальности, встать на путь изгоя. Таких людей единицы. Религия облегчает задачу "быть моральным", она обеспечивает человеку духовный тыл, задает моральный авторитет, которому можно соответствовать.
Абдусалам Гусейнов
Наташе Хафизовой. Наташа, вы, по сути, говорите следующее: постулат Бога нужен, чтобы а) преодолеть ценностную неуверенность, растерянность, найти истинный критерий того, что не подлежит квалификации по критерию истины и заблуждения; б) навязать свои ценностные представления другим, придав им всеобщий вид общепризнанных канонов.
Ольге Дороховой. Очень интересное рассуждение: чтобы быть моральным и вообще быть в сфере морали, надо иметь образ воплощенной моральности, а это невозможно для того, кто сам еще (до конца) не морален. Таков, кажется, был ход мысли Декарта, когда он обосновывал существование Бога. Значит, получается: Бог и религия нужны для того, чтобы оборвать сомнения и найти решение вопроса, который человеку не под силу. Согласен: но в таком случае вы не в праве утверждать о Боге что-либо конкретное, содержательное, интуитивное и вы должны просто принять и признать, что вы (мы) о Боге ничего знать не можем. И Бог в таком случае участвует в нашей моральной жизни как некое совершенство, которое выше наших сил и возможностей, в том числе и выше нашего разумения. Его назначение, выходит, только в том, чтобы быть источником сознания нашего несовершенства, сознания того, что мы не боги. Это значит: мы остаемся в области морали, остаемся без Бога.
Ольга Дорохова
Абдусалам Гусейнов писал:
чтобы быть моральным и вообще быть в сфере морали, надо иметь образ воплощенной моральности, а это невозможно для того, кто сам еще (до конца) не морален. Таков, кажется, был ход мысли Декарта, когда он обосновывал существование Бога. Значит, получается: Бог и религия нужны для того, чтобы оборвать сомнения и найти решение вопроса, который человеку не под силу. Согласен: но в таком случае вы не в праве утверждать о Боге что-либо конкретное, содержательное, интуитивное и вы должны просто принять и признать, что вы (мы) о Боге ничего знать не можем. И Бог в таком случае участвует в нашей моральной жизни как некое совершенство, которое выше наших сил и возможностей, в том числе и выше нашего разумения. Его назначение, выходит, только в том, чтобы быть источником сознания нашего несовершенства, сознания того, что мы не боги. Это значит: мы остаемся в области морали, остаемся без Бога.
Салам Керимович, но ведь сознание того, что мы не боги уже подразумевает понятие "бога". Мне кажется, данная диспозиция бог-человек задает систему координат добро-зло, при этом мы также не можем дать конкретного определения этим понятиям. Значит, нам не требуется в этом смысле четкого определения понятий, чтобы действовать в этой системе координат. Перед нами вершина (мораль), которая не имеет определения, но есть стойкое ощущение, что ее нужно достичь. Для нас ведь важен вопрос, почему система координат добро-зло не может существовать без понятия бога. На мой взгляд, решение может выглядеть так: "добро" в своем понятийном представлении не обозначает понятие "вершина", соотвественно, нет того настойчивого стремления, понятие "бога" задает этот вектор. Конечно, это своего рода уловка в обосновании моральности, но она наиболее понятна многим. Наверное, поэтому в период дестабилизации общества многие обращаются к религии. Либо еще один выход - возникновения героя (извините, я снова о своей теме), который укажет ту вершину, к которой нужно стремиться, поэтому в советское время, где власть отказалась намеренно от религии, возникло такое количество героев и явление, связанных с этим понятием. Но это большая редкость, в отличии от религии.
Ольга Дорохова
Вот натолкнулась на статью в "Независимой газете"
Два мира - две морали
Церковь корректирует Всеобщую декларацию прав человека
Для митрополита Кирилла Всеобщая декларация прав человека - не догма, а повод для раздумий.
В Москве в начале апреля под эгидой Русской Православной Церкви (РПЦ) прошел Всемирный Русский Народный Собор. На нем была принята "Декларация о правах и достоинстве человека". Представители РПЦ, в частности, заявили, что в Декларации ООН, принятой в 1948 году, "нет места традиции православного Востока". Эта проблема долгое время рассматривалась преимущественно в церковных кругах и теперь, во время Собора, была вынесена на широкое общественное обсуждение.
Авторы Декларации заявляют: "Мы признаем права и свободы человека в той мере, в какой они помогают восхождению личности к добру". Однако только в одном этом утверждении содержится залог будущих дебатов. Как и кто определит, что такое добро, которому призваны служить права и свободы человека?
Очевидно, что у религиозного и светского сознаний будут разные ответы на этот вопрос. Собор говорит, что этому должна "содействовать религиозная традиция, имеющая своим первоисточником Бога, так как голос совести человека может быть заглушен грехом".
Глава Отдела внешних церковных связей митрополит Кирилл (Гундяев) в своем выступлении объяснил, о чем идет речь: "С точки зрения этой традиции, не могут признаваться в качестве нормы насмешки над святыней, аборты, гомосексуализм, эвтаназия и другие виды поведения, активно защищаемые сегодня с позиций концепции прав человека".
Митрополит Кирилл призывает не отделять проблемы нравственности от прав человека. Причина падения нравственности общества, по его мнению, в слишком широком понимании прав и свобод: "Задача концепции прав человека состоит в том, чтобы защищать ценность человека и способствовать возрастанию его достоинства, а не в том, чтобы выпускать из бутылки джинна, который начинает рубить иконы на выставках в Манеже, проводить выставки "Осторожно: религия!", а потом убивать людей только потому, что они принадлежат к другой национальности. Это все звенья одной цепи.
Нельзя плакать по поводу возрастающей ксенофобии в тот момент, когда мы открываем возможности для человека, который не сдерживается никакими нравственными силами, разрушать святыни, оплевывать свое Отечество, разрушать свою культуру. Этот человек пойдет и будет убивать другого и по признаку национальности, и по признаку веры. Нравственность едина и неделима".
Собственно на этом всю дискуссию можно считать законченной. Понять, где связь между выставкой и убийством и почему культурная акция может оказаться в одном ряду с преступлением против человека, современное светское сознание практически не способно, потому что его понятия и ценности весьма далеки от христианских.
В России защитники секулярного общества резко выступают против попыток предложить иной, отличный от сложившегося в западной традиции взгляд на права человека. "Я бы назвал это традицией православных государств, традицией Византии, традицией консервативной и прямо направленной против прав человека в современном их понимании", - говорит правозащитник и почетный президент фонда "Гласность" Сергей Григорянц о выступлении митрополита Кирилла и предложениях Русской Православной Церкви.
Для правозащитников возведение каких-либо надстроек, христианских, мусульманских, иудейских, над "Декларацией о правах" является очевидным и бесспорным посягательствам на свободу человека. Тем более когда об этом заходит речь в условиях России, где ситуация с защитой прав человека далека от благополучной. Тем более что в России Церковь и правозащитные организации чаще оказываются по разные стороны баррикад, а не сотрудничают во благо оздоровления общества.
В открытое противостояние вылились споры о введении в школах предмета "Основы православной культуры" и скандалы, связанные с выставками "Осторожно: религия!" и "Россия-2". Кроме того, нельзя забывать, что, несмотря на слабость гражданского общества в России, конкуренция между его представителями весьма высока.
С одной стороны, гражданское пространство стремится национализировать государство, создавая "сверху" различные структуры разной степени лояльности. С другой - на этом поле все еще пытаются выжить независимые организации, которые вписаны в глобальную сеть более крупных фондов и структур, вызывая тем самым упреки в зависимости от "мирового капитала". И когда о своих правах на гражданскую трибуну заявляет такой влиятельный институт как Церковь, то игроки на поле скорее демонстрируют быстроту реакции. Некоторые скептики даже увидели в новой инициативе Патриархии государственный заказ.
Представители Церкви эти подозрения отвергают. По словам протоиерея Всеволода Чаплина, Патриархия предлагает свою концепцию прав человека, чтобы избежать конфликта цивилизаций: "Нам нужно добиться того, чтобы на уровне права и политики был найден должный баланс между ценностями прав человека и ценностями веры, святынь и Отечества".
Православные считают, что им будет легче найти общий язык с теми же мусульманами, оскорбленными датскими рисунками, или индуистами, преследующими топ-моделей и дизайнеров за слишком откровенные наряды.
В современном обществе, на мировоззрение которого оказала огромное влияние философия постмодернизма, границы между абсолютным злом и добром размыты. В конце текста Декларации приводится внушительный список тех сфер, в которых Собор предлагает сотрудничать с государством и со "всеми благонамеренными силами".
И надо сказать, что они мало чем отличаются от целей, которые ставит перед собой остальное цивилизованное человечество и, в частности, ООН: "Сохранение прав наций и этнических групп на их религию, язык и культуру, отстаивание свободы вероисповедания и права верующих на свой образ жизни, противостояние преступлениям на национальной и религиозной почве, охрана прав ребенка, забота о людях, находящихся в местах заключения и социальных учреждениях, защита жертв деструктивных сект, недопущение тотального контроля над частной жизнью и убеждениями человека".
Спрашивается: зачем надо было собирать Собор? По сути дела, незачем, кроме одного, - защитить права верующих и предложить религиозное понимание прав человека. С точки зрения многих верующих, понятие "свобода" лишено конкретного содержания и его предлагается заменить на понятие "достоинство".
Западное общество привыкло жить в ситуации, когда Церковь политкорректно не вмешивается в его жизнь. Поэтому конфликт Запада и активного ислама, не признающего компромиссов в делах веры, неизбежен, сходятся во мнении большинство экспертов. Православные теоретики добавляют: эту остроту противостояния можно снизить. Для этого, по их мнению, надо только признать, что не всякое человеческое право нравственно.
Самое парадоксальное, что, заявляя о приоритете нравственности, Церковь выполняет несвойственные ей функции регулятора общественных отношений. Дело Церкви не в контроле за уровнем нравственности. Это обязанность по традиции возлагается на нее обществом, которое в большинстве своем имеет самое далекое представление о том, что такое Церковь и зачем она нужна в этом мире. Немногие в самой Церкви могут дать ясное объяснение всему тому, во что они верят. И даже если могут, то чаще всего эти объяснения весьма разнятся друг от друга.
Даже то, что, казалось бы, известно любому верующему - Церковь через таинства приобщает человека к Божественной благодати и способствует его спасению, - для большинства в современном светском обществе является пустым звуком.
Соответственно возникает вопрос: имеет ли Церковь право говорить о своем мнении? Имеет. Но имеет ли она право на то, чтобы диктовать свои взгляды другим? Нет, но на это она и не претендует, по крайней мере гласно. Другое дело, что любое соборное высказывание Церкви становится достоянием общественного пространства, и тогда, как любая идея, она начинает жить уже своей отдельной жизнью.
И тогда, вырванная из контекста церковного понимания, эта идея становится беззащитной и может быть подвергнута любой интерпретации и трансформации. Более того, она практически обречена на непонимание, что, естественно, в рамках светского восприятия Церкви.
Церковь и светское общество говорят не только на разных языках, но само это общение происходит как бы параллельно в двух разных плоскостях. Активисты гражданского общества говорят, что права человека незыблемы, потому что от них зависит наиболее достойное и комфортное существование человека.
Христианство видит свою задачу не в обеспечении максимально удобного существования на земле, а в спасении души, потому и права человека для верующих имеют не абсолютную, а относительную ценность. Права человека - это в первую очередь инструмент контроля общества за государством.
Фото Виктора ИльинаМировоззренческий конфликт проявляется со всей очевидностью на примере спора о том, кто виноват в росте экстремистских и ксенофобских настроений. Избиения и убийства иностранцев и представителей национальных меньшинств, нападения на синагоги и церкви, осквернения кладбищ - все это реалии современного общества. За этими преступлениями стоят экстремистские группировки, дворовая шпана и футбольные фанаты, ультранационалисты и черносотенцы, неоязычники и сатанисты. Всех не перечислить. Рост насилия на религиозной и национальной почве идет постоянно, утверждают правозащитники и призывают государство активней бороться с нетерпимостью.
Сергей Григорянц прямо винит во всем государственную машину: "Государство, в том числе и правоохранительные органы, создает в России условия для того чудовищного безобразия, которое сейчас творится в стране". А представители Церкви говорят, что причина бед не столько в низкой правовой культуре и слабости гражданского сознания российского общества, сколько в его нравственной распущенности.
"В конечном итоге зло исходит от человека. Милиционер, который избивает невинного, или работник соцучреждения, который издевается над беспомощным, - это люди, которые действуют исходя из черноты собственного сердца. Конечно, работа правозащитных организаций важна, но самое главное - нравственное воспитание", - говорит протоиерей Всеволод Чаплин.
"Нравственное воспитание" - это обтекаемая и несколько лукавая формулировка, так как, согласно христианскому вероучению, надо призывать к покаянию, полному преображению и преодолению греха. А это, как учит Церковь, возможно только во Христе.
Прямо заявить об этом с трибуны Народного Собора представители Церкви опасаются, но своими выступлениями они как бы говорят: вот где лежит нужный вам путь. Поэтому и заходит речь о правах человека, которые, по мнению Церкви, предлагают человеку гораздо больший выбор дорог и тем самым лишают его четких ориентиров.
Вопрос о том, до какой степени Церковь может вмешиваться в жизнь светского государства, остается открытым. Одно дело, если разговоры о нравственном подходе к правам и свободам человека останутся в рамках публичной дискуссии. Однако совсем другое - если из этого на государственном уровне будут сделаны конкретные выводы. Как показывает практика, лишь до определенной степени.
В исламском мире, например, нет такого жесткого разграничения на светские и религиозные ценности, как в западном. И там есть понятие исламского права. Однако то, что в условиях современной России, где практикующих верующих несколько процентов, будет введено православное, христианское или, бери шире, религиозное право, представляется весьма маловероятным.
Многие и не только в среде защитников светского общества считают, что, если государство, руководствуясь взглядами достаточно авторитетного в обществе института, всерьез возьмется пересматривать права человека в соответствии с постулатами одной конкретной религии, противостояние светского и религиозного обществ обострится. При этом может нарушиться та стабильность, за которую так ратует нынешняя российская власть.
Кроме того, очевидно, что самой Церкви надо ответить на один из главных вопросов: не приведут ли призывы к государству заняться "нравственным воспитанием" к клерикализму? С одной стороны, известно, что цель государства не построить на земле рай, а не допустить ее превращения в ад. С другой стороны, есть всегда опасность впасть в искушение "Великого инквизитора" и начать спасать человеческие души путем государственных программ и национальных проектов.
из архива за: 19.04.2006
Боронникова В.
Здравствуйте всем!
Своим запоздавшим "вторжением" на форум, я нескольно отбрасываю обсуждение назад, но тому есть оправдание - заочники, которые уже уехали.
Салам Керимович анализирует аргументацию различия между религией и моралью, предложенную Ольгой Зубец: "Ты ничего не можешь творить Сам от Себя. А только от Бога". Мораль учит: "Ты морален только тогда, когда творишь Сам от Себя".
Позволю себе высказать ряд соображений по этому поводу. 1. Думается, что такая трактовка позиции религии несколько упрощает религиозный подход к этому вопросу. Если остановиться только на этом тезисе "Ты ничего не можешь творить Сам от Себя. А только от Бога", то мы невольно придем к провиденциализму. Т.к. если я не могу ничего творить Сам от Себя, то я ни за что не отвечаю, все от Бога. 2. При обсуждении вопроса, видимо, обязательно необходимо учитывать принцип Свободы Воли, который, кстати, согласно религиозному учению наделил нас бог, дав нам свободу выбора, прежде всего нравственного. Если синтезировать эти два тезиса: 1) Ты ничего не можешь творить Сам от Себя. А только от Бога и 2) Бог даровал человеку свободу воли, как свободу нравственного выбора, то получается, что истинно верующий человек должен (а не - может) каждый свой поступок соизмерять (соотносить) с волей Бога и действовать строго в соответствии с предписаниями и нормами религиозной морали. И в этом нет ничего аморального, т.к. когда я добровольно следую религиозным нравственным предписаниям, а значит, что они уже стали частью моего Я, стали моими нравственными регулятивами, то я уже действую Сам от Себя.
Салам Керимовия предлагает задуматься над тем, где и когда мы действуем не от себя. И отвечает: тогда, когда мы ставим себя на службу другому. Лично для меня здесь есть несколько неясных моментов связанных с нечетким различением двух видов действий: 1. от себя - не от себя и 2. для себя и не для себя. Когда мы действуем не от себя, мы вынуждены действовать по принуждению, под давлением внешних факторов и здесь уже не важно для себя или не для себя совершается тот или иной поступок. Но когда мы действуем от себя, то здесь уже имеет существенное значение для себя или нет осуществляется действие. И не получается ли иногда, что следование тезису "ты морален только тогда, когда творишь Сам от Себя" неизбежно приводит к нравственному оправданию любого человеческого поступка и к декларированию его моральным?
Салам Керимович пишет:
Я думаю мы должны исследовать мораль саму по себе, без апелляции к религии. Если между ними есть связь, то ее необходимо выявить (к ней подойти) в ходе и через развитие морали. Вот я и спрашиваю: а что есть такого в моральном опыте, с какими трудностями и тупиками встречается познание морали, которые принуждают нас обратиться к религии?
Прежде всего, приняв положение согласно которому религия, оторвавшись от морали перестает быть религией, мы признаем, что между ними несомненно существует по крайней мере функциональная связь. Салам Керимович, Вы ставите вопрос о степени и характере ее коррелированности.
Мои соображения по этому поводу. Прежде всего, вряд ли вызовет возражения то, что круг проблем, находящихся в поле зрения морали и религии (здесь речь идет о той ее части, которая касается человеческих отношений) во многом совпадают. Далее, может быть, на первый взгляд, это выглядит парадоксальным, но и оценки многих нравственных поступков очень часто одинаковы. Думается, что принципиальное различие коренится в основаниях, на которых базируются эти оценки. Для религии - это божественное откровение, являющееся по сути своей иррациональным, основанным на вере. Главное преимущество религии в том, что она не сомневается в абсолютности истинности, незыблемости тех критериев, на основе которых эти оценки осуществляются. Они освящены Абсолютом.
Мораль все же стремится к рациональному объяснению значимости тех или иных ценностей и выработке критериев, обосновывающих эту значимость. Эти критерии относительны в силу наличия как правило нескольких сосуществующих и зачастую противоречащих друг другу систем моральных ценностей. Отсюда часто возникают сомнения в их истинности, особенно, когда человек находится в патовой, пограничной ситуации. Он не видит выхода из кризиса на основе существующих моральных ценностей, сомневается в их значимости. Один из выходов - это обращение к вере, религии. Она-то и даст утешение.
В. П. Лега
В современном обществе прочно устоялась мысль о независимости нравственности от религии. К сегодняшнему дню атеизм разработал целую систему антирелигиозной аргументации, которая сводится к отрицательным ответам на следующие вопросы:
— необходимо ли быть верующим, чтобы быть нравственным?
— является ли христианство нравственным учением?
— дает ли христианство свободу?
— необходимо ли существование Бога и сверхчувственного мира для объяснения самого существования морали?
Рассмотрим последовательно, насколько убедительна атеистическая аргументация в каждой из названных нами областей.
Необходимо ли быть верующим, чтобы быть нравственным?
Согласно атеистам, нравственность не зависит от религии, и поэтому быть нравственным человеком вполне можно и не принадлежа ни к одной из мировых религий. При этом они ссылаются на тот факт, что порядочные люди есть и среди атеистов, а подлецы – и среди христиан. Увы, к сожалению, некоторые христиане (точнее, люди, называющие себя христианами, но на деле ими не являющиеся) дают много поводов для атеистов быть уверенными в своей правоте. Образ жизни подобных «христиан» отличается от того идеала, который дал нам Иисус Христос, и любви в их делах гораздо меньше, чем фарисейства. Ведь, как говорил апостол Павел, «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто» ().
Очевидно, что лучшим доказательством необходимости религии для нравственности была бы образцовая нравственная жизнь самих христиан. Нужно понимание того, что своим безнравственным поведением люди, называющие себя христианами, губят не только свою душу, но и наносят огромный вред Церкви и отвращают от Нее многих людей, готовых прийти к Богу, но смущенных таким явным противоречием веры и безнравственности.
Собственно говоря, взгляд на независимость морали от религии является достаточно новым. Еще в XVIII веке даже такой противник Церкви, как Вольтер, писал, что «если бы Бога не было, его следовало бы выдумать». Великий французский просветитель прекрасно понимал, что народ, оставленный без нравственного руководства свыше, обречен. И лишь в XIX веке распространяются мысли о возможности построения атеистического общества. И даже тот факт, что построение такого общества обошлось человечеству в десятки миллионов человеческих жизней, страшнейших войн и тотального террора, не убеждает атеистов в своей неправоте. Ну что тут скажешь?.. «Если факты противоречат моей теории, то тем хуже для фактов»?
Конечно, нравственное поведение не является прерогативой только верующего человека, и жизнь это справедливо подтверждает. Но сводится ли нравственность только к поведению? А каков перечень нравственных требований? И здесь атеистическая нравственность выглядит по сравнению с христианской как начальная школа по сравнению с высшей: таких требований по формированию внутреннего мира, как в христианстве, атеизм не знает. Убедиться в этом сможет любой человек, заглянувший хотя бы в популярную брошюру, где говорится о том, как готовиться к исповеди. Перечень грехов в ней поистине впечатляет.
Является ли христианство нравственным учением?
Популярным аргументом против христианства является и мнение о том, что оно будто бы безнравственно на том основании, что ставит на первое место выгоду. Человек, так сказать, соглашается вести нравственную жизнь из ожидания награды на небесах и боязни вечных мучений. Атеист же нравственен безотносительно тому, получит ли он награду или нет, поскольку ни на какую награду он не рассчитывает. Однако утверждать так может лишь человек, совершенно не знакомый с христианским учением, не читавшим ни Евангелия, ни отцов Церкви, ни хотя бы учебник по нравственному богословию. Ведь даже новичку в христианстве известно учение о трех типах служения Богу: раба, наемника и сына. Именно служение сына – свободное, сознательное служение в любви – есть истинное служение Богу: «Посему ты уже не раб, но сын; а если сын, то и наследник Божий через Иисуса Христа» (). Главный критерий нравственности – любовь, а не выгода, причем любовь жертвенная, не ищущая своего, никакой выгоды. «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине» ().Пример такой любви дал нам Иисус Христос, принеся Себя в жертву на кресте за все человечество. Такой любви Он ждет и от нас: «Сия есть заповедь Моя, да любите друг друга, как Я возлюбил вас. Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» ().
Дает ли христианство свободу?
Еще более сложным и поэтому популярным среди атеистов является вопрос о том, есть ли в христианстве свобода. Казалось бы, что нет. Ведь даже сами православные называют себя «рабами Божиими». Да и объяснить, как может быть свободен человек, если Бог всемогущ и от Него всё зависит – в т.ч. и будущее человека, — представляется невозможным. Пожалуй, наиболее ярко эту мысль выразил Ж.-П.Сартр, сказавший, что даже если бы Бог и существовал, это никак не повлияло бы на человека в плане его свободы и ответственности. Коротко говоря, если человек свободен, значит, Бога нет. Поэтому, пишет Сартр, «экзистенциализм – это не что иное, как попытка сделать все выводы из последовательного атеизма» . Таким образом, атеист утверждает, что православие подавляет свободу, утверждая, что человек – это раб Божий и запрещая человеку делать многое из того, что вполне доступно атеисту. А там, где отсутствует свобода, отсутствует и этика.
Как это часто бывает, атеистические спекуляции на проблеме свободы вызваны недостаточным пониманием того, что же такое свобода. Как правило, рассуждения и философов, и простых обывателей не идут далее поверхностного представления — что свободен тот человек, который имеет возможность выбора. Отсюда делается вывод, что поскольку, по их мнению, христианин не имеет свободы (вследствие либо всемогущества Божьего, либо ограничения со стороны догматов и канонов), то, следовательно, он не свободен.
Однако в истории философии вопрос о сущности свободы, поставленный серьезно, всегда приводил к противоположным результатам. И даже те философы, которые относились к Церкви весьма критически, рассуждая о свободе, приходили к религиозным выводам.
Прежде всего выясним, как же отвечали философы на вопрос: что такое свобода? Казалось бы, ответ прост: свобода – это возможность выбора. Человек свободен, когда может делать то, что захочет, и наоборот, он несвободен, когда такого выбора лишен, как, например, в местах лишения свободы. Однако такой ответ был бы весьма поверхностным. Ведь понятно, что выбор – это свойство того существа, которое обладает свободой. Следовательно, свобода – это не сам выбор, а некое онтологическое свойство, обладая которым, можно этот выбор осуществлять.
Одним из первых обратил внимание на это свойство свободы греческий философ Плотин. Его философия чаще всего ассоциируется с учением об эманации из Единого, протекающей не по его (Единого) воле, а по некоей необходимости, поскольку Единое настолько переполнено энергией, что не может не изливать ее. Очевидно, что представление о том, что в эманировании Единое не свободно, тоже имеет вполне обыденное представление о свободе: Единое было бы свободным, если бы оно могло не только изливать, но и не изливать энергию. Вполне человеческое представление.
Однако сам Плотин понимает свободу иначе и пишет для этой цели трактат «О воле и свободе Первоединого». Для Плотина свободно не то существо, которое может выбирать, а то, которое ни от чего не зависит . Существование Единого ничем не обусловлено, оно существует в силу своей собственной природы, и поэтому оно абсолютно свободно. Ведь Единое выше всего, над ним ничего нет, ничто не понуждает его к деятельности, оно действует в силу только своей собственной природы. А это и есть истинная свобода. «Что касается того сомнения, может ли быть свободным существо, если оно повинуется своей природе, то мы в свою очередь спросим: разве можно считать существо зависимым тогда, когда оно ничем извне не принуждается следовать чему-либо другому? Разве существо, стремящееся к благу, находится под давлением необходимости, когда это его стремление вытекает из его собственного желания и из уверенности, что предмет его желания есть благо? Напротив, невольным бывает его удаление от блага, вынужденным бывает его стремление к тому, что не есть его благо, и быть в рабстве означает не что иное, как лишиться возможности следовать своему благу из-за подчинения какой-нибудь силе, отдаляющей от блага. … Ведь о таком существе нельзя даже сказать, что оно действует сообразно с природой, потому что в нем деятельность не отлична от сущности, потому что для него существовать значит то же, что и действовать, и если оно действует не ради чего-либо другого и не в зависимости ни от чего другого, то как ему не быть свободным?» (VI. 8, 4). Приведем следующее сравнение, поясняющее мысль Плотина. Культурный человек никогда, например, не ударит ребенка. Он скажет, что он не может его ударить, – не потому, что у него нет физической способности это сделать, и не потому, что кто-то ему запрещает, а потому, что он полностью свободен от низменных страстей и подчиняется лишь истине и благу, ставшим неотъемлемыми частями его природы.
Это открытие Плотина будет в дальнейшем очень часто использоваться для решения различных философских и богословских проблем. Применяя это определение свободы отцы Церкви смогут преодолеть соблазны ересей (как, например, блаж. Августину такое понимание свободы поможет преодолеть ошибочные выводы ереси Пелагия, а преп. — неправоту монофелитства). В Новое время философы объяснят, как можно мыслить свободу в рамках природного детерминизма (Спиноза, например, покажет, что истинная свобода возможна лишь на пути познания Бога).
Рассмотрим эти аргументы.
Печальные следствия из понимания свободы воли как выбора между добром и злом показал блаж. Августин в полемике с известным ересиархом Пелагием. По Пелагию выходило, что если свобода есть выбор между добром и злом, то сам человек нейтрален по отношению к этим понятиям. Отсюда вытекают и главные выводы пелагианства: о неповрежденности природы человека в первородном грехе, о ненужности Церкви для спасения и т. п. Августин в ответ на это указывает, что свобода – это не сам по себе выбор, а некая более глубокая сила, способная осуществлять этот выбор. Так, в работе «О свободе воли» Августин пишет: «Ведь воля наша не была бы волей, не будь она в нашей власти. Ну а если она в нашей власти, то она у нас свободна» (III, 3, 8). Иначе говоря, Августин, как и Плотин, считает, что свобода - это независимость. Именно поэтому свободен Бог: все в Его власти, над Богом ничто не довлеет. Бог ни от чего и ни от кого не зависит, поскольку Он – субстанция, ибо, как Он сказал Моисею, «Я есть Сущий». Бог есть любовь, Он абсолютно свободен и именно поэтому не может согрешить. Человек также имеет от Бога эту способность (будучи образом Божиим), но, поскольку человек не всемогущ, то проявляется эта способность как выбор. Человек может обрести бóльшую свободу лишь в Боге, в полном Ему послушании.
Для опровержения ереси монофелитства преп. Максиму вновь приходится вернуться к вопросу о соотношении свободы воли человека и Бога, поставленному и по-своему решенному Августином, а поэтому и вообще к вопросу о свободе. Свобода воли – это свойство природы человека, а не его ипостаси, ведь свободно желают все люди, а чего желает каждый конкретный индивид – это другой вопрос. Если бы свобода воли была свойством ипостаси, тогда один человек мог бы обладать свободой, а другой – не обладать. Но свобода человека – это его сущностное свойство, как бы глубоко грех ни проник в его природу. А уж как конкретный человек воспользуется своей свободой, зависит от него самого – его знаний, воспитания и т.п. Таким образом, разрабатывает учение о двух волях в человеке – природной и гномической. Природная воля – это сущностное свойство человека, образ Божий в нем, данный ему от сотворения человека, а гномическая воля – это проявление природной в конкретных обстоятельствах. Правда, гномическая и природная воля во Христе составляют одно целое, ведь Христос не воспринял человеческого греха. Поэтому и путь спасения состоит в следовании Христу – подчинить свою гномическую волю природной, т.е. божественной, и стать свободной, как свободен Бог.
Философию Спинозы обычно трактуют как полный детерминизм. Однако сам Спиноза считал иначе, полагая, что его философия – это путь к истинной свободе человека. Спиноза исходит из той же традиции, что Плотин и Августин, и указывает, что «свободной называется такая вещь, которая существует по одной только необходимости своей собственной природы и определяется к действию только сама собой» . Иначе говоря, свободным является тот, кто сам определяет себя в своем собственном действии. Поэтому Спиноза делает вывод, что свободным в собственном смысле является только Бог, Который является причиной самого себя; только Бог Сам определяет Себя к действию и действует в соответствии с необходимостью только Своей собственной природы.
Человек тоже может действовать свободно, но его свобода осуществляется не в своеволии, которая, как показывает Спиноза, есть не более чем зависимость от страстей, а на пути познания истины. Человек может свободно выбирать, свободно действовать лишь в том случае, если он уподобится Богу. Поскольку же одним из атрибутов Бога является мышление, то обретение человеком свободы становится возможным лишь на пути разума, точнее, разумного познания Бога. В силу того, что все явления восходят по причинно-следственным связям в конце концов к Богу, то «чем больше познаем мы единичные вещи, тем больше мы познаем Бога» . Как только человек начинает понимать, что он часть природы и включен в необходимую связь явлений, когда он начинает познавать необходимую связь явлений, — тогда он действительно становится свободным.
Спинозу часто обвиняют в пантеизме и даже в атеизме. Однако Спиноза считал свое учение истинно религиозным, соответствующим правильному пониманию Бога. «…Оно учит, что мы действуем лишь по воле Бога и причастны божественной природе, и тем более, чем совершеннее наши действия и чем более и более мы познаем Бога. Следовательно, это учение, кроме того, что оно дает совершенный покой духу, имеет еще то преимущество, что учит нас, в чем состоит наше величайшее счастие или блаженство, а именно - в одном только познании Бога, ведущем нас лишь к тем действиям, которые внушаются любовью и благочестием. Отсюда нам становится ясным, как далеки от истинной добродетели те, которые за свою добродетель и праведные действия ожидают себе от Бога величайших наград, как за величайшие услуги; как будто бы сама добродетель и служение Богу не были самим счастьем и величайшей свободой» .
Подход Спинозы может быть полезным для более глубокого понимания христианства — например, при ответе на вопрос, почему христианин должен считать себя рабом Божиим. Действительно, это может показаться противоречащим духу христианства, ведь Христос принес людям истинную свободу: «Итак, стойте в свободе, которую даровал нам Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства» (), — пишет ап. Павел. В действительности же это противопоставление свободы и рабства проистекает из-за недостаточного понимания того, что такое свобода. Христианство утверждает, что свобода может быть обретена лишь в истине: «…познаете истину, и истина сделает вас свободными» (). Греховное же своеволие всегда есть рабство греху: «всякий, делающий грех, есть раб греха» (). Таким образом, свобода в Боге противопоставляется рабству страстям. Страсть – это нечто страдательное, пассивно воспринимаемое. Человек не может избавиться от страстей, но может им либо подчиниться (и тогда он несвободен, становится рабом страстей), либо господствовать над ними (и тогда он становится свободным). Страсти действуют, как правило, из-за подчинения человека чувственным удовольствиям, телу. Тело же – это механизм, оно несвободно, и человек, подчиняя себя телу, также теряет свободу. Истинная свобода достигается тогда, когда человек действует не так, как хочется (как правило — как хочется телу), а так, как надо, т.е. подчиняет себя истине.
Свобода, как утверждает и христианство, и Спиноза, обретается не на путях своеволия, которое ведет лишь к рабству, а на пути познания истины и подчинения себя ей. Свобода есть познанная необходимость - так задолго до Маркса вполне мог бы высказаться Спиноза. Действительно, в наш научный и технологический век можно видеть, как увеличивается свобода человека в мире за счет познания законов природы и применения их в различных технических устройствах. Но в основе этих преобразований лежит убеждение человека в том, что законы природы от человека не зависят, что человек, так сказать, «раб» этих законов. Правда, материализм слишком сузил понимание мира, христианское же понимание мира гораздо шире узко-атеистического. Кроме мира материального, в котором действуют законы природы, существует мир духовный, у которого тоже есть свои «законы» — прежде всего нравственные принципы, понимаемые в христианстве как заповеди. Их тоже можно и нужно познавать. Зная нравственные заповеди и поступая согласно им, человек тоже становится более свободным, — подобно тому, как более свободным становится ученый, познавший законы природы. В этом смысл евангельской фразы «Познаете истину, и истина сделает вас свободными» (). Иначе говоря, свобода – это познанная истина . А тот, кто истины не знает или бунтует против нее, всегда будет рабом – в данном случае рабом греха. Хотя будет полагать, что действует свободно. А тот, кто поступает в соответствии с законами природы и христианскими заповедями, будет действительно свободным, хотя со стороны его поступки могут казаться несвободными.
Необходимо ли существование Бога и сверхчувственного мира для объяснения самого существования морали?
В ответе на этот вопрос атеистическая философия также накопила кое-какой потенциал. Даются разные ответы, но в целом их можно свести к двум типам: нравственность есть или элемент организации общества, или результат эволюции человека.
Для опровержения этих атеистических теорий необходимо разобраться в самом феномене морали. Прежде всего замечаем, что нравственность связана со свободой воли человека. Это факт был понятен уже для античных философов. Так, Аристотель писал: «…добродетель, так же как и порочность, зависит от нас. И в чем мы властны совершать поступки, в том - и не совершать поступков» (Ник. эт. III, 7). Действительно, никто не вменяет неодушевленной вещи в вину то, что она совершила тот или иной поступок, никто не назовет безнравственными, скажем, ураган или шторм, ведь они не свободны и не в их власти отменить свои действия. В их действиях, как мы говорим, проявляются законы природы. Несколько сложнее, но в принципе так же обстоит дело и с поведением животных; они тоже не свободны в своих действиях, иначе мы, например, подавали бы в суд на собаку за то, что она нас покусала, а не на ее хозяина, который вывел ее на прогулку без поводка и намордника.
Основной вклад в обоснование этики со стороны понимания человека как свободного существа внес И.Кант. Он следует в понимании свободы той же традиции, которая идет от Плотина, Августина и Спинозы, которые отмечали, что свобода - это не вседозволенность, не выбор между добром и злом, а независимость, самодостаточность. Анализируя феномен нравственности, Кант приходит к выводу, что свободой в этом смысле обладает разум, имеющий свое собственное законодательство. Практический разум не зависит от мира внешнего, от мира явлений (этика автономна, а не гетерономна) - значит, разум свободен. «Но эта независимость есть свобода в негативном смысле, а собственное законодательство чистого и, как чистого, практического разума есть свобода в положительном смысле. Следовательно, моральный закон выражает не что иное, как автономию чистого практического разума, т. е. свободы, и эта свобода сама есть формальное условие всех максим» . Наличие в нас категорического императива показывает, что разум свободен, как бы ни казалось некоторым противоречием, что разум подчиняется долгу и одновременно свободен.
Свобода у человека возможна потому, что человек есть не только явление, но и вещь в себе, а она, как указывает Кант в «Критике чистого разума», не подчиняется времени и пространству. Причинно-следственные связи, природный детерминизм всегда действуют во времени и пространстве. Свобода - это независимость от детерминизма природы, поэтому и человек как существо свободное действует не в пространстве и времени и потому не подчиняется детерминации природного мира.
Рассуждения Канта представляются особенно важными в наше время, когда доверие разуму велико как никогда. Своей строгой логикой Кант показывает, что рассудок, исследующий только причинно-следственные связи, оказывается бессильным в области нравственности. Действительно, если весь мир подчинен причинно-следственным отношениям, то свободы нет и, соответственно, нет нравственности. А если нравственность все же есть, то есть и свобода, так что не все в мире подчинено принципу детерминизма. Материальный мир находится в пространстве и времени и, следовательно, подчинен детерминистическим законам. Значит, надо признать наличие души и духовного мира, в которых коренится нравственная причинность.
Эти рассуждения всегда ставят в тупик ученых-атеистов: либо нравственность существует, значит существуют душа и Бог, либо Бога и души нет, а значит, нет и нравственности. А отсюда следует совсем уж абсурдный вывод: если мир только материален, то нельзя подходить к человеку с точки зрения морали, ведь он поступает не свободно, а в силу законов природы; его нельзя ни осуждать, ни награждать, ведь это все равно что осуждать человека за то, что он, свалившись в пропасть, падает вниз, а не летит вверх. Однако вся организация современного общества базируется на неявном признании неправоты материалистов, о чем писал еще Вольтер: «Вдобавок им (материалистам) необходимо утверждать, будто никакой свободы воли не существует, и на этом основании они вынуждены разрушать все общественные связи, а также верить, будто предопределение столь же трудно постичь, как свободу воли, хотя на практике они сами это опровергают. Пусть же беспристрастный читатель, взвесив по зрелом размышлении все «за» и «против» относительно существования бога-творца, посмотрит теперь, на чьей стороне вероятность истины» .
Современный атеизм чутко чувствует эту проблему, но отказываться от стремления свести свободу к материальной причинности не собирается. Например, известный современный ученый-биолог, эволюционист Конрад Лоренц, создатель этологии - науки о поведении живых существ, так рассуждает по этому поводу: «Второе препятствие (очень пагубное) к самопознанию - это эмоциональная антипатия к признанию того, что наше поведение подчиняется законам естественной причинности… Смутное, похожее на клаустрофобию чувство несвободы, которое наполняет многих людей при размышлении о всеобщей причинной предопределенности природных явлений, конечно же, связано с их оправданной потребностью в свободе воли и со столь же оправданным желанием, чтобы их действия определялись не случайными причинами, а высокими целями» . Пытаясь преодолеть кантовскую логику, ученый пишет: «Мы и моральный закон рассматриваем не как нечто данное a priori, но как нечто возникшее естественным путем, - точно так же, как он (Кант. - В.Л. ) рассматривал законы неба. Он ничего не знал о великом становлении органического мира. Быть может, он согласился бы с нами?» .
Иногда свободу связывают с физической картиной реальности, находя ее основы в квантовом индетерминизме. Ведь даже феномен такой есть, называемый «свобода воли электрона». Однако и этот ответ неверен. Во-первых, электроны и в куске железа, и в человеческом теле одинаковы, но железо не обладает свободой, а человек – обладает. Во-вторых, так называемая свобода электрона в действительности является проявлением вероятностных механизмов функционирования микромира, а вероятность и свобода – далеко не одно и то же. Хотя бы потому, что вероятность подчиняется математическим расчетам, свобода воли же – никак к математике не может быть сведена.
Ответ Лоренцу и другим материалистам, можно сказать, дал сам Кант: «Но многие все еще думают, что они могут объяснить эту свободу по эмпирическим принципам, как и всякую другую природную способность, и рассматривают ее как психологическое свойство, объяснение которого возможно после более глубокого исследования природы души и мотивов воли, а не как трансцендентальный предикат причинности существа, принадлежащего к чувственно воспринимаемому миру (а ведь именно в этом все дело), и таким образом сводят на нет превосходное открытие, которое делает для нас чистый практический разум посредством морального закона, а именно открытие умопостигаемого мира через осуществление вообще-то трансцендентного понятия свободы, а тем самым отрицают и сам моральный закон, который совершенно не допускает какого-либо эмпирического основания определения» .
Конечно, этология Лоренца имеет огромное значение: помимо чисто научной ценности, она позволяет определять те поступки, которые вызваны биологией человека, а не его свободным выбором, что особенно важно, например, в судопроизводстве, когда необходимо определить, совершено ли было преступление сознательно или же оно было неконтролируемым аффектом. Но именно поэтому очевидно, что этология Лоренца приобретает смысл лишь в совокупности с учением о свободе, ибо только различение гетерономной и автономной этики позволяет отличить собственно свободный поступок (и, соответственно, нравственно вменяемый) от вынужденного, несвободного и, следовательно, неосуждаемого поступка.
Учение Канта о долге как основе этики вызвало неоднозначную реакцию философов и особенно богословов. Очень популярным был и остается взгляд, что Кант в своем нравственном учении полностью отказывается от религии. Архимандрит Платон (Игумнов) по этому поводу пишет: «Полагая идею долга в жесткие рамки интеллектуального процесса и игнорируя при этом внутренний религиозный опыт, Кант, по словам Н.О. Лосского, обеднил мир и чудовищно обеднил понятие Бога» . В.Ф. Асмус в предисловии к публикации «Критики практического разума» также пишет: «Кант перевернул признанное в его время не только богословами, но и многими философами отношение между моралью и религией. Он признал мораль автономной, независимой от религии. Больше того, он поставил самое веру в бога в зависимость от морали. Человек морален не потому, что бог предписал ему мораль» (4, т. 4(1), с. 6-7).
Действительно, Кант не пишет о необходимости веры в Бога для того, чтобы быть нравственным. Но опять же нужно понять замысел и метод Канта. Причиной подобных обвинений является путаница в определении жанра кантовских работ по этике. Кант - не богослов и не метафизик. Он писал не богословскую работу, а скорее научный труд. Он - ученый и исследует только то, что можно с очевидностью признать всем и каждому. Таково нравственное чувство, существующее у каждого человека, независимо от его религиозных взглядов, и выведенный на основании его анализа нравственный закон, долг, категорический императив. Каков источник нравственного долга - ответ на этот вопрос выходит за рамки кантовского исследования, потому что на него невозможно дать строго рассудочный, научный ответ. Поэтому, на наш взгляд, упрекать Канта в отсутствии религиозного ответа об источнике нравственности столь же логично, сколь и упрекать автора работы по физике в том, что он не пишет о религиозных основаниях описываемых им законов природы. Однако Кант прекрасно понимает необходимость ответа на этот вопрос, как и понимает, что дать абсолютно исчерпывающий ответ на него невозможно. В уже цитировавшемся патетическом отрывке, посвященном долгу, Кант ставит этот вопрос в отношении долга: «…где же твой достойный тебя источник и где корни твоего благородного происхождения?..» . И дает ответ, который, по его мнению, возможно дать, не изменяя научному методу: «Это может быть только то, что возвышает человека над самим собой (как частью чувственно воспринимаемого мира), что связывает его с порядком вещей, единственно который рассудок может мыслить и которому вместе с тем подчинен весь чувственно воспринимаемый мир … Это не что иное, как личность , т. е. свобода и независимость от механизма всей природы, рассматриваемая вместе с тем как способность существа, которое подчинено особым, а именно данным собственным разумом, чистым практическим законам; следовательно, лицо как принадлежащее чувственно воспринимаемому миру подчинено собственной личности, поскольку оно принадлежит и к умопостигаемому миру» . Кант дает философский ответ, ответ со стороны разума, а не веры: факт существования нравственности вынуждает нас признать существование Бога и бессмертной души. А это очень важный вывод, весьма значительный вклад в христианскую апологетику.
Необходимость именно такого решения вопроса о происхождении нравственного чувства в человеке подтверждает своими рассуждениями и известный русский философ XIX в. В.Д. Кудрявцев-Платонов, который развивает мысль Канта в следующем направлении: человек как нравственное существо обладает свободой, но «если бы человек был безусловно автономен, сам по себе давал закон, то, очевидно, он дал бы себе такой закон, который вполне соответствовал бы данному состоянию его природы, был бы исполнимым для него законом, которому бы он подчинялся вполне свободно и охотно. Но таков ли закон нравственный? В своей реальной форме он предлагает такие требования, которые, по сознанию каждого, никогда вполне не могут быть исполнены» .
Итак, можно сделать основные выводы:
- Христианская нравственность превосходит атеистическую и включает ее в себя.
- Истинная свобода достигается только в Боге. Материалист, живущий по законам тела, никогда не обретет истинной свободы, он всегда будет подчиняться детерминистическим законам природы и уменьшать данную ему от природы свободу. В области нравственной это проявляется как следование страстям и похотям. Ф. Этика Канта // Кант И. Цит. соч. С.6-7.
Кант И. Цит. соч. С. 413.
Кант И. Цит. соч. С. 413-414.
Кудрявцев-Платонов В.Д. Начальные основания философии. Сергиев Посад, 1915. С. 186–187.
