Почему Каталония отделяется от Испании? Каталония. История конфликта

В последнее время в Каталонии не утихают протесты. Проведенный референдум показал, что жители региона хотят независимости. Испанский экономический кризис только усилил их желание пойти по другому пути. Попробуем разобраться, почему Каталония хочет отделиться от Испании.

Для написания данной статьи я прочитала много европейских форумов, веток обсуждения и статей в известных СМИ. Я не живу в Каталонии, и все мои выводы сделаны по результатам данного анализа. Для начала обратимся к истории конфликта. Ведь желание Каталонии обрести независимость появилось не сегодня.

Каталония(лат. Catalonia, каталонский Catalunya, испанский Cataluna) – историческая область на северо-востоке Испании, расположенная между средиземным морем и Пиренеями. Она состоит из четырех провинций: Барселона, Жирона, Льейда и Таррагона. Население Каталонии около 7, 2 миллионов человек, среди них 65% этнические каталонцы.

История Каталонии начинается в 988 году, когда граф Борель отказался присягать королю франков. С этого момента регион становится фактически независимым. В 1137 году состоялся брак Рамона Беренгера с наследницей соседнего королевства Арагон Петронилой. Он объединил две территории в единую систему.

Впервые независимость Каталония потеряла в результате войны за испанское наследство в 1705-1714 годах между наследниками испанского престола. Битва при Барселоне 11 сентября 1714 года была проиграна. С тех пор эта дата стала национальным днем Каталонии. Пытаясь обрести суверенитет, она постоянно испытывала на себе принудительную «испанизацию». Были отменены каталонская конституция, закрыты местные университеты и запрещено использование языка в делопроизводстве. Каталонцы остались без своего языка, но не утратили культуру и традиции. На протяжении следующих веков они предпринимали попытки к отделению, но все они были неудачные.

Новое серьезное испытание ждало жителей региона в 1923 году, когда к власти пришел Примо де Риверо. Он стал проводить политику против националистов в Каталонии. Первым делом была запрещена агитация за автономию региона, а в школах — преподавание на местном языке. Эти меры имели обратный результат. Сепаратистское движение только усиливалось и набирало силу.

После падения диктатуры Примо де Риверо в Каталонии наметились положительные политические изменения. Так в 1928 году была принята Конституция независимой Каталонии, в 1932 году региону предоставили долгожданную автономию. Однако просуществовала она недолго и была отобрана при правлении Франко. В этот непростой период коренные каталонцы подвергались гонениям. Многие из них даже покинули родину, опасаясь расправы. Каталонский язык вновь оказался под запретом. Но, несмотря на тяжелое положение, стремление к независимости у населения только усиливалось.

Потеряв статус автономии, Каталонии удалось его восстановить только в 1979 году. С этого момента в регионе появляется свое правительство (Женералитет), которое включено в испанскую государственную систему. Каталонский язык объявили официальным языком автономии.

В 2006 году правительству региона удалось добиться расширения своих прав, прежде всего, в экономической сфере. Но это действие не способствовало снижению сепаратистских настроений.

В 2013 году была принята Декларация о суверенитете. Жители Каталонии теперь обладают собственной национальностью. У них появились СМИ на местном языке, и даже есть домен в интернете, чего нет не у одной автономной области в мире. Каталонский язык признан официальным, и многие жители предпочитают его испанскому.

Зачем Каталонии независимость?

Существует несколько причин, которые националисты выдвигают на первый план.

• Исторические. Некоторые Каталонцы считают, что их регион вошел в состав Испании не добровольно и на протяжении всей истории пытался добиться независимости.
• Экономические. Каталония – богатый индустриальный регион. На его долю приходится 19% ВВП Испании, равный Мадридскому региону. Поэтому Каталонцы считают, что с гораздо большим успехом могли бы потратить деньги, перечисляемые в государственный бюджет, на обустройство своего региона и создание дополнительной инфраструктуры.
• Культурные. Испанский язык был навязан каталонцам с момента присоединения территории к Испании, однако, национальный язык до сих пор занимает важное место в жизни жителей. Каталонцы считают, что их культура испытывает притеснение со стороны Испании.

Выгоды от признания независимости:

1. Экономия на налогах, а значит, деньги будут оставаться в регионе и использоваться для его развития. В перспективе это увеличит благосостояние региона и его жителей.
2. Развитие собственной культуры, основанной на традициях и языке.
3. Защита интересов граждан. Каталонские политики считают, что Мадрид часто притесняет интересы жителей региона и блокирует их решения.

Недостатки отделения

Сейчас процесс по отделению идет, скорее всего, на эйфории и мечтах о том, как все будет хорошо. При этом политики часто предпочитают молчать о тех минусах, которые принесет выход из состава Испании.

1. Официальный Мадрид не готов официально признавать отсоединение. При любых попытках выйти из Испании регион может ждать экономическая блокада, и даже визовый режим.
2. Европейские государства в этом конфликте встанут на сторону Мадрида, и не будут признавать Каталонию отдельным государством, как это было уже с множеством стран.
3. Возможны проблемы в социальной сфере и ухудшение уровня жизни социально незащищенных слоев общества.

Кажется, в этот раз Каталония хочет отделиться от Испании весьма серьезно. Но вот удастся ли им это сделать и пройдет ли процесс отсоединения безболезненно, покажет время.

Обсуждение: 12 комментариев

Только вчера в новостях слышала, что уже чуть ли не 20% активов выведено из Каталонии в связи с происходящим. Мир перестраивается.

Ответить

1. Конечно, это же потресения. А бизнес любит стабильность

   Ответить

Ни что не происходит просто так. Значит на это есть веские причины.

Ответить

1. Согласна. Считается, что Каталония много веков пытается выйти из Испании.

   Ответить

1. Вот только не могу понять, для России это хорошо или плохо? За кого болеть?

   Ответить

За последние дни в Испании резко обострилась внутриполитическая ситуация. Буржуазные политики и масс-медиа пытаются свести дело к конфликту между автономным правительством Каталонии, вынесшим на референдум вопрос о независимости, и центральными властями Мадрида, которые объявили голосование незаконным и стали на путь применения силы. Мало кто знает, что данный конфликт, при всей его остроте, – лишь верхушка айсберга. Скрытая его часть – это переплетение застарелых общественно-классовых противоречий, которые и породили политическое землетрясение с последствиями, выходящими далеко за пределы страны.

Каталония – самый индустриально развитый регион Испании (1/3 ВВП), один из старейших очагов развития национальной культуры и классовой борьбы трудящихся. Еще в XV веке ее народ революционным путем добился ликвидации крепостничества, что сыграло решающую роль в объединении Испании с сохранением за каталонцами и басками старинных вольностей – «фуэрос». Традиционное самоуправление было уничтожено в XVIII-XIX вв. монархией Бурбонов в интересах господствующих классов кастильской нации, опасавшихся конкурентов и примера непокорности народа. Во всех шести испанских революциях 1808-1931 г. активно участвовала Каталония. В 1909 г. ее пролетариат восстал против монархо-клерикального режима, а в Национально-революционной войне 1936-39 гг. отстаивал республику, вновь предоставившую ей самоуправление. Много раз в истории результат борьбы в Каталонии предопределял ее исход во всей Испании; так случилось и в феврале 1939 г., когда падение красной Барселоны предрешило гибель Второй республики.

За поражением республиканцев последовали 36 лет диктатуры генерала Франсиско Франко, опиравшейся на поддержку сначала «оси» фашистских держав, а затем – американо-натовского империализма. «Каудильо» (испанский аналог немецкого слова «фюрер») лишил многонациональный народ всех прав, дойдя до запрета каталонского и баскского языков. Диктатор оставил Испанию, по его словам, «хорошо связанной», позаботившись о реставрации после себя монархии Бурбонов.

В 1978 г. буржуазные партии согласовали с лидерами социалистов и «еврокоммунистов» известный «пакт Монклоа», прикрыв фиговым листком монархической конституции режим типа латиноамериканской «диктабланды» – «мягкой диктатуры». Под нажимом франкистского командования вооруженных сил в конституцию было включено положение о «единой и неделимой Испании», исключившее любую форму национального самоопределения. Национальным регионам предложили ограниченную территориальную автономию; при этом каталонский этнос разделили на три области: собственно Каталонию, Валенсию и Балеарские острова.

На четыре десятилетия власть поделили две партии, названия которых далеки от их сущности: неофранкистская Народная партия (НП) и правореформистская Испанская социалистическая рабочая партия (ИСРП); младшими партнерами выступали буржуазные националисты Каталонии и Страны Басков, правившие в своих регионах. Безраздельное господство этого блока сопровождалось репрессиями против рабочих организаций, затяжным кровопролитием в Стране Басков, попыткой военно-фашистского переворота 1981 г. Все это не помешало приему «демократической» Испании в НАТО и Евросоюз. Со времен Франко в стране остаются военные базы США, выступающие гарантией «статус-кво».

В интересах ЕС и в целом транснационального капитала стране была навязана ликвидация многих отраслей индустрии и сельского хозяйства, что привело к рекордной в Европе безработице. Рабочее движение было надолго ослаблено. На страну повесили неоплатный внешний долг, превышающий годовой ВВП. Все структуры режима – королевский дом, армия и полиция, центральные и региональные «партии власти», реформистские профсоюзы – погрязли в коррупционных скандалах. Страна была втянута в интервенции НАТО далеко от своих рубежей и стала мишенью террористов.

Под влиянием латиноамериканского «левого поворота» в Испании с 2011 г. активизировались выступления молодежи. Возникшее в их ходе движение PODEMOS – «МЫ МОЖЕМ» – сблизилось с левой оппозицией, что позволило нарушить двухпартийную политическую монополию и завоевать ряд местных органов власти, в том числе в Барселоне и других городах Каталонии. Впервые за много десятилетий оживилось республиканское движение. Однако левым не удалось добиться власти. Большинство электората избегало перемен, страшась потрясений типа латиноамериканских, конфликта с ЕС, терроризма и гражданской войны. По этой же причине баскская герилья была вынуждена прекратить вооруженную борьбу.

Правительство НП во главе с М. Рахоем, удержавшись у власти с помощью других правых партий, приступило к новой волне неолиберальных мер, грозящих в первую очередь каталонской экономике. Столь же правому правительству каталонской автономии осталось одно – направить неизбежное недовольство в националистическое русло.

До последнего времени в сравнительно зажиточной Каталонии, где население, как в любом индустриальном крае, этнически смешанное, мало кто требовал отделения от Испании. Даже националисты добивались лишь расширения автономии, рассчитывая проводить те же «реформы», но в собственных интересах. Однако их автономный статут 2006 г., получив одобрение не только регионального, но и центрального парламента (!), был заблокирован судебной властью. То же произошло с последним их резервом – референдумом о самоопределении. Если бы Мадрид его разрешил, как британские консерваторы в 2014 г. – референдум в Шотландии, большинство проголосовало бы против отделения. Но команда М. Рахоя отвергла все компромиссы. Ее непримиримость, подкрепляемая полицейским насилием, склонила на сторону референдума многих из тех, кто стоял за единое, но демократическое государство. Не за отделение, но за право народа решать свою судьбу выступали под республиканскими и автономистскими флагами десятки тысяч людей в Каталонии, Валенсии, Балеарах, Стране Басков, Мадриде.

По существу, в Испании возник конституционный конфликт. Дело не только в том, что центральная власть сама не прочь поднять волну национализма, только великодержавного. Она связана по рукам и ногам институционально оформленной волей большинства господствующего класса, как испанского, так и международного.

В отличие от ряда других стран, в Испании конституция 1978 г. категорически запрещает вообще как-либо затрагивать ее «единство и неделимость». В свете этого становится понятнее, почему многоопытный правящий класс Британии, где монархи давно «царствуют, но не правят», предпочитает обходиться без писаной конституции – так, не связывая себе рук, гораздо удобнее выходить из затруднительных ситуаций.

В Испании же за идеологией «единой и неделимой» державы тянется длинный шлейф из прошлого. Века Реконкисты надолго закрепили на Пиренеях «военно-демократические» традиции строительства государственных институтов «снизу», на основе межобщинного согласия. Иерархию «республик» (в еще античном смысле «общего дела») возглавлял монарх, но он должен был постоянно учитывать волю всех подвластных земель, причем в средневековой Испании – не одной феодальной знати, но и рыцарей-идальго, горожан и свободных крестьян, представляемых старейшими в Европе сословно-представительными институтами. В этом контексте баски, галисийцы и каталонцы исторически вправе рассматривать себя наравне с кастильцами в качестве учредителей испанского государства. Однако с тех пор, как в 1714 г. волей французского «короля-солнца» Людовика XIV стране был навязан абсолютизм во главе с ветвью династии Бурбонов, царствующий дом основывал свою сомнительную легитимность на насильственной замене «республиканского» самоуправления бюрократическим централизмом. Затем буржуазные революции связали понятие «республика» с отрицанием самого института монархии. Неудивительно, что подавление обеих испанских республик (в современном смысле), установление франкистской диктатуры и реставрация ею бурбонской монархии всецело базировались на почти религиозном, под стать российскому «Белому делу», почитании догмы «неделимости».

В свете всего этого разрешить каталонцам референдум о самоопределении, независимо от его последующих результатов, значило бы дезавуировать конституцию 1978 г., признать сувереном многонациональный народ и лишить легитимности сам институт монархии – короче, обрушить всю обветшалую конструкцию постфранкистского режима. Неизбежно встал бы вопрос о республике, для буржуа и обывателей поныне остающейся синонимом то ли «коммунизма», то ли «анархии», то ли гражданской войны, а скорее, всего этого вместе. По иронии истории, когда каталонские правые в своих не признанных центром бюллетенях поставили вопрос о независимом государстве с республиканской формой правления, произошло то, о чем писал в свое время Ф. Энгельс: логика противостояния подвела ультраконсервативный режим к мерам по сути революционным.

Необходимо также иметь в виду, что серьезных перемен в Испании не желают в Брюсселе и Вашингтоне. Там не могут не понимать, что ни автономная или даже суверенная Республика Каталония, ни Федеративная Республика Испания не грозили бы сегодня пролетарской диктатурой. Но центры транснационального капитала не намерены терпеть никаких барьеров на пути демонтажа «социального государства», навязанного капитализму пролетарскими революциями прошлого века. Автономия, независимость, республика – да еще поддержанные массовыми демонстрациями, сопротивлением насилию полиции, наконец, всеобщей забастовкой, – какой пример для профсоюзов соседней Франции, бастующих против макроновских антирабочих декретов, для жителей ее же «заморских территорий», для Северной Ирландии и Пуэрто-Рико, палестинцев и курдов, да мало ли для кого!

Ситуация намеренно загоняется в опасный тупик. Хранители традиций каудильо, ранее во всем полагавшиеся на НП, теперь не только зигуют на митингах, но и избивают своих оппонентов. Если же власти введут чрезвычайное положение, то едва ли оно ограничится Испанией. Есть уже пример Турции, где чрезвычайные меры после прошлогодней попытки переворота вызвали в странах Евросоюза труднопреодолимый протест против ее приема. Но Испания давно в ЕС, и не в качестве пристяжной, а как один из ключевых членов. Значит, партнерам по Евросоюзу придется или образумить мадридских правых, побудить их к переговорам, не допустить чрезвычайщины, – или самим пойти по тому же пути.

К первому варианту, похоже, склоняются испанская ИСРП и другие социал-демократы. Только где они были, пока не клюнул «жареный петух»? Теперь, на фоне французских и иных событий, такой вариант пахнет «левым поворотом» во всей Европе. Могут ли это допустить власти той же Франции или Германии, где последние выборы ознаменовались крупной неудачей социал-демократии и общим сдвигом вправо, – вопрос риторический. Вот Евросоюз и отделывается ссылками на «внутренние дела» – много ли он о них вспоминал применительно к Украине или Греции? А Трамп, принимая Рахоя в Белом доме, о Каталонии говорил не очень внятно, зато не преминул добиваться совместных действий против Венесуэлы.

В происходящем есть и российский вектор. Все последние годы власти РФ, столкнувшись с давлением Запада по Крыму и Донбассу, упорно не желали принять протягиваемую им руку европейских левых и искали поддержки у правых националистов, даже с коричневым оттенком. Накануне последних испанских выборов, 22 июня (!) прошлого года, в Кремле принимали лидера НП Х.М. Аснара – того самого, кто в 2004 г. пытался свалить мадридский теракт на басков, а после разоблачения и бесславной отставки «курирует» кубинскую, венесуэльскую и прочую контру. Обмениваясь рукопожатиями с данным деятелем, давно не занимающим государственных постов, официальная Москва объективно способствовала созданию на Пиренеях нынешней ситуации. И теперь, не сделав как минимум приличествующей паузы, поспешает за западными партнерами, удостаиваясь благодарности «друзей» из Мадрида. Не останавливает даже то, что априорное отрицание легитимности референдума о самоопределении, назначенного автономной властью вопреки запрету центральной, подрывает международно-правовую базу возвращения Крыма, не говоря о правах республик Донбасса. И это – накануне столетнего юбилея Великого Октября, первым введшего в международное право принцип самоопределения наций. Видимо, антикоммунизм и антисоветизм «обязывают»!

Какова должна быть в этой ситуации позиция социалистического интернационализма? Полагаю, что мы не можем быть ни на стороне буржуазных национал-сепаратистов, способных поджечь мир в расчете изжарить себе яичницу; ни на стороне фашиствующих шовинистов, пытающихся склеить обломки империи кровью безоружного народа. При прочих равных условиях у крупного государства всегда будут объективные преимущества перед мелким, и мало кто захочет отделяться, если горе-власть сама не сделает совместную жизнь народов невыносимой. Но на чем мы должны настаивать всегда и при любых обстоятельствах – это на праве наций на самоопределение.

Право это предполагает как возможность отделения, так и возможность объединения – но и то и другое на последовательно демократической основе, волей большинства нации и не иначе. Под нацией в данном контексте следует понимать всех граждан, проживших на данной территории определенное время (какое – надо решать конкретно). Постановка вопроса кабинетом Рахоя – пусть на референдуме голосуют все подданные короля – несовместима с самоопределением не только в ленинско-советской, но и в нынешней британской трактовке, и ни к чему, кроме кровавого тупика, привести не может. Смешны и претензии к представительности референдума – чего ждать, если вы сами приказываете полиции конфисковывать бюллетени и закрывать участки? Да и вообще, правительство меньшинства не вправе навязывать стране необратимые решения и должно в подобном случае вновь подвергнуть себя суду избирателей.

Гражданам «титульной нации», желающим сохранить единую державу, мы скажем: понимаем ваши национальные чувства, если они не перерастают в человеконенавистничество; уважаем ваши законные права и будем их отстаивать при любом территориальном раскладе; но «удерживать» другую нацию против ее воли вы не имеете никакого права, а демократически прийти к согласию с ней сможете только одним путем – добившись такой власти и такой политики, при которых от вас не захотят отделяться. Кто-то не прочь стимулировать сепаратизм извне? Найдите, что этому противопоставить помимо полицейщины, – иначе добром не кончите.

В истории есть уже немалый опыт добровольного соединения самоопределившихся наций в демократическом федеративном союзе. Таким был Советский Союз и несколько входивших в его состав федераций. Такой была Вторая Испанская республика. Таковы сегодня Многонациональная Республика Боливия, сандинистская Никарагуа. Населяющие их нации не разбежались в разные стороны оттого, что их перестали сгонять в одно стадо полицейским кнутом. Непросто, не без конфликтов, но договариваются, как всем жить вместе. Даже правобуржуазный сепаратизм как-то купируют, не злоупотребляя силой и не давая повода интервентам. Есть с кого брать пример.

К этим непреходящим принципам надо добавить наше историческое братство с Испанской республикой. Мы навеки соединены кровью, пролитой интернационалистами в общей войне с фашизмом на испанской и советской земле. Для Испании принцип самоопределения и добровольного соединения наций есть часть республиканской традиции и поэтому для нас легитимен вдвойне. Напротив, монархия Бурбонов, трижды за триста лет навязанная Испании интервентами, пролившая реки крови многих народов и на заре XXI века будто следующая фамильным максимам «После нас – хоть потоп», «Ничего не забыли и ничему не научились», для нас столь же «легитимна», сколь самодержавие их ближайших родственников – Романовых-Гольштейн-Готторпов. Постфранкистский режим, подчеркнуто чтящий «традиции» испанского фашизма и в том числе «Голубой дивизии», в составе гитлеровских полчищ душившей голодом Ленинград, для нас не легитимнее украинской необандеровщины. Ни буква конституции, навязанной стране десятилетиями фашистского террора и угрозой военного переворота, ни решения судов, запятнавших себя политическими репрессиями и неспособностью противостоять коррупции, не должны ставиться выше международного права, утвержденного победой народов над фашизмом. Как показывают многие примеры, от соседней Португалии до Латинской Америки, подлинная демократия и ее правовые основы могут возникнуть только из бесповоротного разрыва с фашизмом, осуждения его преступлений, восстановления справедливости в отношении жертв и наказания палачей и наемных убийц, принятия свободно избранными представителями народа действительно легитимной конституции.

Но исторический опыт говорит и о другом. Для демократического решения конституционных вопросов и, в частности, для действительного самоопределения наций необходима революция или как минимум «левый поворот». И то и другое требует передовой роли класса, реально заинтересованного в последовательной демократии, а именно – сознательного и организованного пролетариата. Очевидно, что таких условий в Европе и, в частности, в Испании сейчас нет. За многие десятилетия рабочее движение срослось с завоеванными в долгой борьбе социальными институтами буржуазного государства, а те времена, когда ставило целью само стать властью, успело забыть. Когда же эти институты попадают под удар транснационального капитала, «класс в себе» раскалывается на тех, кто без особого успеха пытается их отстаивать, и тех, кто лелеет надежду найти себе местечко в очередном «новом порядке». Причем и те и другие больше всего боятся даже не потерь в зарплате и социальных правах в ходе неолиберальных «реформ», а перевода из страны транснациональных капиталов с неизбежной при этом потерей рабочих мест. Иначе как массовой боязнью любой нестабильности, способной отпугнуть инвесторов, не объяснить голосования рабочих окраин за откровенно правых – как будто пресловутая «стабильность» не нарушается и этим.

В нынешнем кризисе испанского постфранкизма тоже не видно самостоятельной роли рабочего движения. Характерно, что всеобщая забастовка объявлена только в Каталонии и только по призыву буржуазно-националистического правительства. Левые оказались перед трудным выбором. Наиболее радикальная организация каталонских трудящихся – Кружки народного единства (CUP) – активно поддержала референдум и требование независимости. Коалиция PODEMOS и Объединенных левых (наследников прежней Компартии Испании) выступает за уважение демократических прав каталонцев, но опасается, что попытка отделения при любом исходе нанесет ущерб трудящимся. Серьезной инициативой представляется призыв Аны Колау, левого мэра Барселоны, к немедленной отставке кабинета Рахоя и переговорам между центральными и региональными властями. Но и эта взвешенная позиция не получила пока широкой поддержки. Нарастает угроза дальнейшего ослабления левых сил, их растворения в противостоящих друг другу националистических лагерях.

Так или иначе, постфранкистский период испанской истории близок к завершению. От того, что придет ему на смену – антифашистская демократическая федеративная республика, учитывающая право наций на самоопределение, или новый тип диктатуры транснационального капитала, – зависит ближайшее будущее народов не одной Испании, но во многом и всей Европы, всего мира.

История независимой Каталонии насчитывает практически столько же лет, сколько и история независимой Испании. Королевство Арагон, которое располагалось примерно на той же территории, что и сегодняшняя Каталония, появилось в XI веке — тогда же, когда и королевство Кастилия, из которого выросла современная Испания.

В 1516 году король Арагона и королева Кастилии вступили в брак и объединили свои земли, которые, однако, формально оставались разными государствами, хотя и с одной правящей династией.

• Антони Эструх Брос. Жнецы

Испанский язык Кастилии постепенно начал теснить каталонский, а со временем дело дошло до того, что испанские короли задумались об отмене каталонской автономии (которая предоставляла региону некоторые привилегии). В 1640 году это привело к восстанию, известному как Война жнецов, потому что в нём принимали активное участие крестьяне, использовавшие серпы в качестве оружия. Каталонская знать объявила о независимости от испанской короны и провозгласила республику.

Испанцы мятеж подавили, а в начале XVIII века окончательно ликвидировали автономию провинции, но Война жнецов стала первой попыткой национального самоопределения каталонцев, а «Песня жнецов», которая появилась в те годы, является гимном Каталонии и по сей день.

Сердце республики

В XIX веке Каталония стала промышленным сердцем Испании, и у каталонской интеллигенции и политиков всё чаще стали возникать мысли: а так ли уж нужна Испания каталонскому народу? К концу XIX века воспоминания о короткой, но утраченной независимости провинции стали популярной темой для обсуждения и в публицистике.

Звёздный час каталонской независимости пришёлся на время Второй республики, провозглашённой в стране в 1931 году после падения монархии. К тому времени в регионе уже существовало сильное сепаратистское движение, благодаря которому в 1932 году он получил автономный статус и было сформировано региональное правительство — женералитат.

• Торжества в Барселоне по случаю провозглашения Второй республики, 1931 год
• Bundesarchiv

Каталония стала одной из главных опор молодой республики. Каталонский национализм носил (и до сих пор носит) левый характер, поэтому женералитат легко нашёл общий язык с левым правительством, которое пришло к власти в Испании в 1936 году.

Ответом на победу левых стал правый мятеж генерала Франко. В стране началась гражданская война, в которой восставшего генерала поддержали гитлеровская Германия и фашистская Италия, а республике оказал поддержку Советский Союз.

Каталония оказывала особенно ожесточённое сопротивление франкистам и пала под ударами мятежников одной из последних.

Упорство каталонцев объяснялось двумя факторами: во-первых Франко считал, что каталонский язык не имеет права на существование, а автономия должна быть ликвидирована. Во-вторых, промышленная Каталония была пролетарским регионом — здесь насчитывалось огромное количество левых объединений, враждебных военной диктатуре Франко. Именно в каталонском анархистском ополчении воевал английский республиканский доброволец — писатель Джордж Оруэлл.

Но республика смогла продержаться лишь три года. В 1939 году Франко одержал победу.

Годы террора

В 1939 году, когда республика пала, каноник кастильской Саламанки кричал на проповеди: «Каталонские псы! Вы недостойны солнца, которое вам светит!» Началось массовое уничтожение политических противников Франсиско Франко.

Новые власти ликвидировали автономию, активисты бежали из страны или были арестованы, причём арест многим казался благом, потому что в первые годы убийства без суда и следствия были обычной практикой в стране, которой правил приятель Гитлера и Муссолини. Убивали и по суду: в октябре после пыток и трибунала, который длился лишь час, был расстрелян премьер республики Луис Компанис.

В 1940-е годы Испания была царством террора, но позже режим Франко несколько смягчился: после поражения Гитлера во Второй мировой войне диктатор не мог продолжать практику правых режимов первой половины XX столетия.

Испании требовались хорошие отношения с НАТО и европейскими соседями, а также экономический рост, потому что голодные подданные не бывают лояльными. К началу 1960-х годов на улицах перестали убивать, а зарплаты и уровень жизни испанцев существенно выросли.

Песни сопротивления

Но в культурном отношении каталонцам жить легче не стало. Каталонские культура и язык находились под строгим запретом. Разговоры на каталонском не допускались не только в публичных местах, но и в быту: за это грозил штраф, а в отдельных случаях — даже тюремное заключение. Любые проявления каталонского национализма строго подавлялись, запрещались даже надгробия на каталонском. Ситуация немного изменилась лишь во второй половине 1960-х годов, когда каталонский язык начали ограниченно использовать в некоторых региональных СМИ. Но в целом с такими гонениями каталонская культура и язык впервые столкнулись за всю свою историю.

В условиях диктатуры, когда попытки сопротивления могли закончиться смертью (последнего каталонца, который сопротивлялся с оружием в руках, убили в 1963 году), оппозиция уходила в культуру.

В 1968 году на конкурсе «Евровидение» Испанию представлял певец из Каталонии Жуан Мануэль Серрат. Он отказался петь на испанском языке и власти едва успели заменить исполнителя, чтобы он не выступил на главной музыкальной европейской площадке на ненавистном каталонском (позже Серрат был изгнан из страны). Среди каталонских музыкантов развилось целое движение «Новая песня» (Nova Canço), сторонники которого пели только на каталонском языке. А песня одного из композиторов «Новой песни» Льюиса Льяка «Столб» стала гимном протестных движений в разных странах мира.

Возвращение свободы

Престарелый диктатор Франко умер в 1975 году, его правление продолжалось почти 40 лет без перерыва. После его смерти начался процесс демонтажа диктатуры. Расстаться с прошлым особенно стремились в Каталонии — существует легенда, что в день смерти Франко в магазинах Барселоны раскупили всё шампанское.

В 1978 году новая Конституция Испании признала официальный статус всех языков, которые являются традиционными для народов, населяющих страну. Испания, согласно основному закону, была признана многонациональным государством. В 1979 году Каталония получила статус автономии в упрощённом порядке, так как уже обладала им в годы Второй республики, был восстановлен женералитат.

Однако каталонцы так и не получили самоуправления даже в том объёме, который был во времена Второй республики. В 2006 году каталонские политики попытались принять новый устав автономии, в котором, в частности, декларировалось существование каталонской нации (по испанскому законодательству все народы страны являются частью «испанской нации»), но его отменил Конституционный суд Испании. Это привело к многочисленным акциям протеста, а также к идее референдума, о чём сейчас и говорят на улицах Барселоны.

1. Краткое описание

Этнополитический конфликт между народом Каталонии и правительством Испании, основывающийся на борьбе за равноправие каталонцев и испанцев с ярко выраженными сепаратистскими настроениями.

2. История конфликта

Каталония (лат. Catalonia; катал. Catalunya; исп. Cataluna) – историческая область и автономное сообщество на северо-востоке Испании, между средиземноморским побережьем и Пиренеями. Включает в себя провинции Барселона, Жирона, Льейда, Террагона. Так же каталонцы считают частью исторической территории Каталонии прилегающие земли Франции (департамент Французские Пиренеи), так называемую Северную Каталонию. Население Каталонии насчитывает 7,2 миллионов человек. Около 65 % из них этнические каталонцы . В свою очередь, каталонцы – западно-романский народ, формирование которого ученые относят к средневековому периоду Испанской марки.

В настоящее время 988 год считается датой основания Каталонии, потому как в этот год граф Барселоны отказывается давать присягу на верность монарху Гуго Капету, под чьим покровительством находились эти земли. В течение нескольких последующих столетий Каталония становится одним из главнейших регионов в Европе. В 16 веке Кастильское и Арагонское королевства формально объединяются в Королевство Испания посредством династического союза. Это ощутимо уменьшает экономическую и политическую важность Каталонии. Во время правления Филиппа II начинают возникать первые конфликты между монархией и желающим самостоятельности королевством. В 1659 году, по окончании продолжительной войны между Испанией и Францией, во владение последней перешли каталонские территории Руссильон , Конфлан , Вальеспир , Капсир , а также северная частьГрафства Серданьи . До сегодняшнего дня эта территория находится в составе Французской республики и административно входит в состав департамента Восточные Пиренеи , как уже упоминалось выше.

Война за испанское наследство (1705—1714 гг.) привела к отмене каталонской автономии и привилегий. Битва при Барселоне 11 сентября 1714 года стала решающей для каталонцев так как ознаменовала национальное поражение, впрочем, именно этот день является Национальным днем Каталонии. Это один из наглядных примеров избранной травмы, на которой каталонцы строят свою идентичность. После падения Барселоны была отменена каталонская конституция, закрыты каталонские университеты и запрещено использование каталанского языка в делопроизводстве в течении двух с половиной столетий. Язык было запрещено преподавать даже в начальных и средних школах.

В начале XX века, в результате неудачных реформ правительства консерваторов во главе с А. Маурой при монаршестве Альфонса XIII наблюдается рост радикальных националистических настроений и терроризма в крупнейших городах Каталонии. После подавления массовых выступлений в Барселоне правительство положило начало репрессиям. Один из организаторов уличных манифестаций - умеренный каталонский националист Ф. Феррер — был казнен, что спровоцировало новую волну общественного возмущения по всей стране и в конечном итоге вынудило короля Альфонса XIII принять решение об отставке правительства консерваторов.

В 1923г. При молчаливой поддержке короля в стране произошел переворот, и вся полнота власти оказалась в руках генерала Примо де Риверы. В идеологическом плане диктаторский режим проводил курс на поощрение «государственного национализма», идейная платформа которого должна была сплотить граждан страны на основе общенациональных ценностей. Эта политика была направлена против региональных националистов, прежде всего в Каталонии. Первоначально большинство каталонских националистов поддержали меры диктатора по борьбе с коррупцией и засильем партийных олигархов. Однако после введения запрета на деятельность административного органа регионального самоуправления «Каталонское единство» и ряда других националистических объединений в Каталонии стало шириться противодействие жесткой региональной политике, проводимой М. Примо де Риверой. В ответ диктаторский режим усилил политику национального притеснения. Директория объявила агитацию за автономию Каталонии «изменой». В школах снова было запрещено преподавание на каталанском языке. В результате этих насильственных мер сепаратистское движение в Каталонии набирало силу, а республиканские идеи все более притягивали к себе каталонцев.

Обострение этнонациональных проблем, прежде всего в отношениях между центром и Каталонией, стало одной из решающих причин падения диктатуры Примо де Риверы

Апрельская Республика, провозглашенная в 1931 году, даровала Каталонии автономию в сентябре 1932г. Которая, впрочем, была отнята при установлении диктатуры Франко. Конфликт между центром и периферией (более того - конфликт Мадрида и Барселоны) стал определяющим моментом в истории франкистской диктатуры. Любые проявления национальных чувств, отличных от кастильских (испанских), подавлялись. И опять Каталонии было запрещено не только использовать родной язык в деловой и общественной жизни (всё делопроизводство велось на испанском, равно как и газеты, радио, телевидение, книгоиздательство, обучение в школе и вузах), но и говорить на нём.

Принятие Конституции 1978 года стало поистине революционным шагом для страны, почти 40 лет находившейся под гнетом франкистского режима. Конституция не только признает существование в стране разных национальностей и их право на автономию, но и посвящает теме автономий целый раздел 8 «О территориальном устройстве государства» (16 статей).

Первой восстановила свои прежние автономные права Каталония. После всеобщих демократических выборов 1977 года 5 король издает специальный декрет о возобновлении деятельности Женералитата. А 25 октября 1979 года каталонцы голосуют за новый автономный статут, в котором Каталония определена как национальность, а каталонский — как официальный национальный язык автономии. На первых автономных выборах 20 марта 1980 года победу одержала националистическая партия «Единство и союз» (Convergencia i Unio), продержавшаяся у власти 23 года. За прошедшие с тех пор 27 лет автономные права Каталонии значительно расширились (в середине 1990 ‑ х проводилась реформа автономных статутов). Каталония

— самая промышленно развитая часть страны. Она обладает широчайшими полномочиями, включая вопросы местного самоуправления, предпринимательства, транспорта, связи, общественной безопасности (в Каталонии, как и в Стране Басков, своя полиция, не подчиняющаяся Мадриду), а также вопросы образования, культуры, языковой политики, охраны окружающей среды и частично правосудия (здесь действует свой гражданский кодекс, хотя в большинстве вопросов система правосудия Каталонии подчиняется центральной власти).

С приходом к власти в Испании социалистов в марте 2004 года дискуссия о расширении полномочий автономий, которая ведется в испанском обществе с середины 1990 ‑ х, возобновилась. В октябре состоялась встреча лидеров всех автономий с председателем правительства Хосе Луисом Родригесом Сапатеро, на которой обсуждалась возможность — и готовность правящей партии — провести реформу

системы автономий. Активнее всех включилась в этот процесс Каталония. Еще в декабре 2003 года только что ставший президентом Каталонии Паскуаль Марагалл, пообещал каталонцам провести реформу автономного статута. В феврале 2004 года парламент сформировал комиссию, которая взялась за составление нового текста закона об автономном статусе Каталонии. Через год, 30 сентября 2005 ‑ го, автономный парламент большинством голосов одобрил проект текста нового статута. 2 ноября документ был передан в Мадрид, где проекту предстоял долгий путь прохождения через конституционную комиссию Конгресса, обсуждения и одобрения в Генеральных кортесах.

Каталония отделяется от Испании! Новости об этом стали в очередной раз популярны. Проводятся масштабные митинги и голосования. Но почему Каталония отделяется от Испании, и для чего ей это?

Ноябрьские неудачи

В ноябре 2014 года Конгресс депутатов Испании принял решение об отказе в проведении референдума о независимости в Каталонии. Согласно закону королевства голосование по поводу отделения любой из областей должно проводиться на территории всей страны. При этом такая строгая и сложная процедура практически не дает возможности к ее реализации.

Ровно через год, 9 ноября, парламент Каталония принял резолюцию, в которой сформулирована главная цель - «обретение независимости от Мадрида». Весь мир заговорил о том, что Каталония отделяется от Испании. Правда ли это?

Был разработан план действий по отделению Каталонии от Испании к 2017 году. Жителям необходимо сформировать правительство и принять новую Конституцию, после чего их земля станет официально свободной. Однако на выборах в Каталонии, устремленное к автономии большинство жителей высказалось за единую Испанию.

Сразу же после этого Совет Министров Испании подал иск в Конституционный суд, чтобы тот, в свою очередь, признал резолюцию автономной республики недействительной. В очередной раз попытки каталонцев выйти из состава Королевства Испании оказались неудачными. Конституционный суд страны аннулировал резолюцию, принятую 9 ноября 2015. Но все же правительство Каталонии заявило о том, что и в дальнейшем будет предпринимать все меры для достижения намеченной цели. Почему Каталония хочет отделиться от Испании?

С чего все начиналось

Народ Каталонии долгие годы стремился сохранить свою независимость, национальную уникальность и культурную особенность. Но в результате многочисленных кровопролитных войн он не сумел защитить свою собственную свободу. Каталония отделяется от Испании уже более трех столетий. Почему так происходит?

Берет свое начало в 988 году. Граф Боррель II объявил о свободе собственных земель от захватчиков-французов и провозгласил свою землю графством Барселона.

В 1137 году происходит знаковое объединение графства Барселона с Каталония значительно увеличивается в размерах, установив свою власть на территории нынешней Италии, Андорры, Франции (южная часть) и Валенсии. На сегодняшний жителей автономной области Валенсия в Испании немногим отличается от каталонского, а некоторые жители этой области считают себя каталонцами. При этом приобрести суверенитет население Валенсии не хочет.

Утрата суверенитета

Первая потеря независимости Каталонии произошла в итоге войны 1701-1714 годов между наследниками испанского престола Филиппом V и Карлом VI Габсбургом. Победа первого закончилась утратой суверенитета феодалов, сделавших ставку на Габсбургов. Государственный день Каталонии, который обширно отмечается в области в эти года, как раз приурочен к этой дате.

С этого этапа и началась продолжительная борьба каталонцев за независимость. Многократно пробуя обрести суверенитет, республика перенесла много актов интенсивной и насильственной «испанизации». Это одна из причин, почему Каталония хочет отделиться от Испании.

Гражданская война в Испании

Наиболее удачным шансом обретения независимости стала гражданская война в 1871 году, которая окончилась свержением монархии в Испании. Каталония была признана автономией. Борьба против Франко обернулась гонениями для коренных каталонцев. Многие были вынуждены покинуть родину, боясь казни. В очередной раз потеряв статус автономии, Каталонии удалось вернуть его только к 1979 году благодаря террористической организации «Терра Лиура».

XXI век. Декларация о суверенитете

В 2006 году в результате переговоров парламента Каталонии с правительством Испании автономной области были предоставлены дополнительные права. В основном они касаются экономической части. Но погасить сепаратистские настроения среди каталонцев эта мера не помогла, а лишь произвела обратный эффект.

В 2013 году жители Каталонии добились многого. Они имеют собственную национальность, отмечают собственные праздники на государственном уровне. В отличие от всей территории Испании, на землях Каталонии запрещена коррида из-за Здесь не танцуют фламенко. признан официальным, и все местные жители подчеркнуто нарочито предпочитают его испанскому. Уникальным фактом является еще и то, что у каталонцев есть собственный домен в Интернете, что не встречается ни у одной области или автономии в составе какой-либо страны.

Принятая в 2013 году Декларация о суверенитете Каталонии только разожгла новую волну националистических движений. А экономический кризис, усугубивший финансовое положение каталонцев, дал толчок к индустриализации. На сегодняшний день эта провинция является наиболее развитой в составе Испании. При том, что население Каталонии составляет всего 1/7 от всей численности Испании, на ее территории расположено чуть менее 50 процентов всей индустрии королевства. Туристический бизнес широко развит, обеспечивая ВВП Испании на 1/5.

Резонным является нежелание каталонцев делиться с безработными испанцами в период экономического спада. Это основная причина того, зачем Каталония хочет отделиться от Испании.

Уходить нельзя оставаться

Существует один, невероятно значимый фактор, который заставляет каталонцев голосовать за единство с Испанией. Это членство в Евросоюзе. Удивительным образом это позволяет Испании чувствовать себя немного увереннее в этой схватке за независимость.

Отсоединение от Мадрида грозит Барселоне потерей связей с Брюсселем. Это автоматически вычеркнет Каталонию из ЕС, что негативно скажется на всех экономических показателях региона. И даже если Мадрид, который ранее не признавал ни Палестину, ни Косово, ни Абхазию, ни Крым, все-таки признает Каталонию отдельным независимым государством, пройдет немало времени, пока будут заключены новые контракты и подписаны прежние договора. Ресурсы, потраченные на проведение переговоров, решение всех юридических вопросов и оформление необходимых договоров будут пагубно влиять на состояние экономики и финансовое благополучие каждого гражданина Каталонии.

Радикально настроенные сепаратисты не придают этому факту должного значения, призывая к суверенитету. Проводя митинги, шествия и разнообразную агитацию, националисты готовились к референдуму 9 ноября.

Можно, но нельзя

Официально правительство Испании разрешает местной власти Каталонии рассмотреть и принять новую резолюцию о суверенитете, но после ее принятия и очередного голосования жителей подает апелляцию в суд, который отменяет это решение. Каталонию не лишают конституционного права на проведение плебисцита и дальнейшего отделения, но не дают им воспользоваться до конца. Это также вызывает волну недовольства у жителей и побуждает их бороться.

В очередной раз попытка стать отдельным государством окончилась неудачно. И стоит обратить внимание на то, что на последнем проведенном референдуме 70% жителей Каталонии проголосовали "NO", тем самым пожелав остаться в составе Испании. Но в парламент автономии была избрана партия, политический курс которой настроен на отсоединение и независимость. Это означает, что процесс не остановится, и в скором будущем, возможно, мы станем свидетелями рождения нового государства. Отделится ли Каталония от Испании, на 100% не может сказать никто. Но время покажет.