Почему некоторые православные церкви поддержали Третий рейх? Лента: Религия.

Немного истории. До появления христианства мир не знал такого понятия, как «тоталитарная религия», в многонациональных царствах и империях власти были озабочены не тем, каким богам молятся их подданные, но насколько они подчиняются царской власти. Репрессии против ранних христиан крайне преувеличены христианскими источниками; согласно подсчётам современных историков, за первые века «гонений» в Римской империи «на съедение львам» было брошено лишь двести христиан, что не идёт ни в какое сравнение с теми зверствами, которые впоследствии творили сами христиане.

Впервые понятие государственной религии появилось при римском императоре Константине, который под угрозой расправы принудил своих подданных поменять веру. Те, кто бывал в Египте, обратил внимание, что лица египетских богов на некоторых каменных барельефах разбиты - это дело рук христианских фанатиков, внедрявших новую веру. Распространение христианства в мире произошло не путём мирных проповедей, но жутких репрессий.

Возвышение русского православия, влачившего в первые века своего существования жалкую зависимость от князей и веча, связано с татаро-монголами. Первый советский историк М.Н. Покровский писал:

Митрополиты завязали прямые отношения с татарскими ханами и стали получать от них жалованные грамоты (ярлыки). Хан обещал церкви всякие льготы, не брать с ней податей... под одним только условием, чтобы церковь молилась за него, хана, и за его родню.

В отличие от католицизма, который стремился поставить в Западной Европе светскую власть под свой каблук, русское православие, напротив, привыкло находиться под царским каблуком и получать за это какие-то бонусы. Оно стало верным оплотом самодержавию, как ранее татарским ханам, и этот менталитет укоренился среди иерархов на уровне доктрин и традиций.

Уже во вполне цивилизованные предреволюционные десятилетия жестоким репрессиям подвергались безобидные староверы и баптисты, хотя некоторое послабление делалось для католиков и, как это ни странно, ислама. В это же время в соседней Оттоманской империи, вопреки официальной российской пропаганде про «мусульманское иго», христиане пользовались куда большей веротерпимостью.

Ненависть русского народа к православию, особенно среди его образованной части, общеизвестна. Множество предреволюционных писателей, художников и историков оставили нам воспоминания об этом феномене. Вспомним хотя бы знаменитую картину Репина «Крестный ход в Курской губернии», написанную в 1881-83 годах и выставленную сегодня в Третьяковской галерее.

Расскажу про сцену, которую моя бабушка видела собственными глазами.

Дореволюционный город Акстафа, ныне Азербайджан. По улице идёт поп, мимо него бежит курица. Поп хватает её и прячет живую курицу себе под рясу. Но он не заметил, что невдалеке была её хозяйка, которая, естественно, запротестовала.

Передаю со слов моей бабушки его ответ, звучавший со специфической церковной манерой русского языка: «Курица сама знает, куда её бежать. А ты скупой такой не будь!». Ненависть русского народа к православию выплеснулась в революционном 1905-м году стихийными поджогами церквей.

В первые годы революции отношения православия с большевиками были напряжёнными, но, как правило, отнюдь не кровавыми. Послереволюционная литература совершенно не скрывала репрессий против белогвардейцев, но к попам злости у красных не было, хотя закрытия церквей имели место. В частях Красной Армии могли, при желании, позвать попов справить службу (читайте «Железный поток» Серафимовича). В своих мемуарах генерал Деникин упоминает о лозунге махновцев «Смерть попам!», но большевикам он ставит в упрёк не кровавые репрессии против духовенства, а лишь гонения с одновременной поддержкой иных вероисповеданий.

С учётом того, что суммарные потери и Красной, и Белой армий оцениваются историками в 800 тыс. человек, огромный процент которых составляет умершие от тифа, сегодняшние бредовые утверждения РПЦ о двухстах тысячах погибших попов просто смешны. Впрочем, попа из Акстафы, воровавшего до революции кур, в смутное послереволюционное время, как рассказывали люди, действительно убили. Большевики к этому точно отношения не имели, ибо их в этом глухом уголке Закавказья в то время просто не было. Без сомнения, этот любитель чужих кур числится сегодня «невинной жертвой безбожного большевизма».

Если говорить об историческом контексте, то тогда засилье религии повсеместно рассматривалось как фактор, мешающий прогрессу.

Напомню про исключительно жёсткий антиклерикальный французский закон от 1905 года, когда у католической церкви было изъято всё её движимое и недвижимое имущество. Закон в силе и в настоящее время, церковное имущество во Франции никто возвращать не собирается, а французские интеллигенты рассказывали мне: «Церковь снова начала накапливать имущество, и у нас во Франции шутят, что необходимо регулярно повторять национализацию её имущества каждые пятьдесят лет».

Во время мексиканской революции в начале двадцатого века кровавые репрессии против священников имели место в куда больших масштабах, чем в России.

Первый президент Турции Кемаль Ататюрк также полагал, что отсталость и бессилие Оттоманской империи происходили от засилья религии, в данном случае ислама, и после прихода к власти он железной рукой обрушил вал репрессий на религиозных фанатиков. В частности, 25 ноября 1925 года был принят закон о запрете ношения фесок и принятии «цивилизованного» головного убора - шляпы, в которой было бы невозможно осуществлять поклоны с битьём лбом о землю - глубоко верующих мусульман узнают по мозоли на лбу, образованной от этих ударов. Тем, кто во имя религиозных принципов продолжал носить феску, не только давали большие сроки, но в некоторых случаях непокорных показательно вешали. Казни имели место, в частности, в городах Эрзерум, Гиресун, Ризе и Мараг.

Лет тридцать назад президент Бургиба, тогдашний лидер достаточно демократичгого, по африканским меркам, Туниса, совершил чудовищный акт публичного надругательства над исламом. В разгар строго соблюдаемого мусульманами поста Рамадан, когда есть и пить можно только после захода солнца, он демонстративно появился днём на экранах государственного телевидения и, к ужасу мусульман, начал есть, объясняя: «Пост вреден для здоровья».

Таким образом, антиклерикальная большевистская политика 20-х годов в историческом контексте не представляла собой ничего из ряда вон выходящего, и акции воинствующих безбожников были лишь невинными шалостями по сравнению с тем, что делалось в некоторых других странах.

Народная ненависть к руководству Московского патриархата, поддерживавшего открыто или тайно белогвардейщину, породила церковный раскол. После Февральской революции появилась так называемая «живая» православная церковь, или «обновленцы».

В тридцатые годы в СССР проходили неоднозначные процессы. С одной стороны, имело место закрытие многих храмов и даже демонстративный взрыв некоторых из них. Можно понять ненависть российской интеллигенции к «храмостроительству» (термин М.Н. Покровского) царских времён, но ни к чему и разрушение красивых архитектурных строений, будь то православные храмы или исторические здания XIX века, массово уничтожаемые сегодня в России алчными строительными компаниями.

С другой стороны, в довоенные годы каноническая православная церковь получила от Сталина воистину царский подарок. В рамках борьбы с троцкистской оппозицией сталинским НКВД в конце 20-х годов была раздавлена воплощавшая чаяния народных масс Православная Церковь в СССР (обновленцы), в подчинении которой в середине 1920-х годов находилось более половины российского епископата и приходов.

Но оказалось, что Сталин пригрел змею. В 1941 году Русская православная церковь показала свою истинную натуру - речь идёт о массовом сотрудничестве духовенства Московского патриархата с немцами на оккупированной территории, хотя фашисты и не давали православию привилегий перед другими религиями. Об этом молчали и при Сталине, и при Хрущёве, и при Брежневе, и при Горбачёве. И сейчас молчат. Множество немецких кинохроник, запечатлевших православных попов, встречавших хлебом-солью «немецких освободителей», до сих пор держатся в секрете. Мой отец рассказывал мне, как гудел весь СССР далеко за пределами оккупированных территорий и как ошарашенные люди бурно обсуждали предательство православной церкви: «О массовом сотрудничестве православной церкви с немцами на оккупированных территориях знали и говорили все».

Сталин, встревоженный масштабами сотрудничества РПЦ с немцами, в 1942 году пошёл на огромные уступки Московскому патриархату. После войны православие получило от сталинского НКВД ещё подарок - аннексию униатства. Напомню, что цари после раздела Польши так и не сумели до конца искоренить униатство на своей территории за 130 лет!

Подарком РПЦ в послевоенные годы явился фактический запрет на развитие и пропаганду научного атеизма. Хотя формально небольшие курсы лекций под этим названием читались в рамках ВУЗовских программ, атеизма, в его западном значении слова, в СССР не знали, я впервые столкнулся с ним, когда жил в Западной Европе.

Современный атеизм представляет собой огромные и хорошо финансируемые научные коллективы, включающие мировых авторитетов по римской истории и древнееврейскому языку. Изучаются в оригинале древние рукописи, в том числе случайно избежавшие уничтожения «апокрифы» - неканонические евангелия и другие тексты раннего христианства, анализируется каждая их запятая. Организуются дорогостоящие археологические раскопки. Сравниваются и сличаются различные версии римских исторических хроник, чтобы выявить куски, вставленные туда впоследствии христианскими переписчиками. После подобного скрупулёзного научного анализа от христианских догм и толкований истории остаётся очень немногое.

Антихристианские благотворительные фонды, финансируемые, в частности, масонами, сегодня конкурируют в Западной Европе с христианством в области помощи нищим и обездоленным, создавая приюты и благотворительные кухни.

Во время моего пребывания на Западе меня потрясала ненависть европейской интеллигенции к христианству, особенно католицизму. Французский интеллектуал не может называться таковым, если он никогда не лягнул католическую церковь, простой народ рассказывает анекдоты на тему: «Что говорил Христос, вися на кресте?», а студенты с вызовом говорили мне: «Среди нас нет места католической морали!».

Европейская пресса, в отличие от российской, смакует каждый случай педофилии или иного аморализма среди католического духовенства, комментирует действия мафии в Ватикане и тамошние тайные убийства, скандалы среди высшего духовенства анализируются под микроскопом.

Чтобы как можно больнее уязвить католическую церковь, парламенты, под одобрительный вой СМИ, легализуют «однополые браки», при поддержке политиков проводятся «гей-парады», и католическая церковь воспринимает это как страшное оскорбление. Но могу вас заверить, что и отношение французского народа к педикам, а также и их процентное отношение среди населения мало чем отличаются от ситуации в России, просто западноевропейский атеизм принял там такие странные для нас формы.

Борьба атеистов с католиками пошла на пользу самой католической церкви. Она стала говорить с верующими на их родном языке, а не на традиционной латыни. Открыла множество бесплатных харчевен и ночлежек для нищих, куда без всяких затруднений приходят и арабы-мусульмане. Стала очень осторожна в набивании собственных карманов, епископы избегают покупать дорогие «мерседесы» и виллы. Католицизм отказался и от некоторых замшелых средневековых догм.

На сегодняшний день в мире осталось лишь три централизованные тоталитарные церкви, которые железной рукой пытаются контролировать в мировом масштабе свою паству. Во-первых, католицизм, во-вторых, тибетский далай-лама - «король без королевства», в-третьих - русское православие. Ни индуизм, ни подавляющая часть буддизма, ни обе ветви мусульманства не имеют единых руководящих центров, и авторитет свой они завоёвывают убеждением, а не силой.

И вот наступила посткоммунистическая эпоха. Вновь, как во времена татарских ханов и Ивана Грозного, появилось мнение, что русскому народу нужнее всего церковь, кнут и тюрьма.

Руководители Интердвижения Молдовы подробно рассказывали мне, как каноническая русская православная церковь предательски ушла от сотрудничества в защите русского народа, в отличие от влиятельной в этом регионе старообрядческой церкви. Московские иерархи сегодня предпочитают помалкивать и о гонениях на каноническое православие на Украине, и о проблемах православия Абхазии, и о расколе в Эстонии, зато с помпой организовали «объединение» с ничтожной сегодня по числу прихожан Русской зарубежной православной церковью. Сегодня, как и много веков назад, им нет ничего приятнее, чем получение «ярлыка» от заокеанского хана!

На моё отношение к Русской православной церкви сильно повлияло «восстановление» собора в Одессе. История вопроса.

Когда-то в Одессе был красивый собор, взорванный в тридцатых годах. Но в центре города оставались действующими большинство других соборов и церквей, больших и малых, и проблем, где молиться верующим, в городе не было. В начале девяностых православной церкви вернули некоторые старые здания, ликвидировав там планетарий и детскую спортивную школу. Но властям Украины захотелось как можно сильнее обгадить порядки СССР, и они в конце 90-х демонстративно, с помпой и глумливыми завываниями начали торжественно восстанавливать на старом фундаменте разрушенный храм - Киев выделил на это астрономические средства. Но церкви и властям этого было мало - им захотелось «народного энтузиазма» при восстановлении.

Я прекрасно помню конец 90-х. В Одессе царила страшная нищета, на улицах регулярно можно было видеть валявшиеся трупы умерших от голода. Тысячи одесситов обшаривали мусорные баки в поисках макулатуры и бутылок, и в борьбе за самые сытные баки порой вспыхивали кровавые драки. Огромные задержки с зарплатой и без того нищих бюджетников. В самый разгар этого кошмара церковь совместно с местными властями заставляла преподавателей ВУЗов «добровольно-принудительно» собирать дополнительные средства для перечисления «на храм», ибо разворованных строительными подрядчиками средств не хватало.

Я задавал себе вопрос: как сильно попы должны ненавидеть и презирать собственный народ, чтобы в самый разгар голода силой вымогать деньги у наших несчастных бюджетников?

О канонизации царской семьи. Если следовать традиционным христианским догмам, то не подлежит никакому сомнению, что семейка эта перед революцией занималась сатанизмом. Царица питала патологическую страсть к прорицателям и ясновидцам, их побывало множество в царских чертогах. Упомяну, среди прочего, о сеансах оккультизма, которые давал царской чете специально вызванный за немалые деньги из Парижа французский маг Элифас Леви, автор знаменитого руководства для колдунов «Практическая магия».

Сексуальные оргии с Распутиным царицы и её старшей дочери Ольги общеизвестны. Хотя некоторые историки и ставят под сомнение безапелляционные утверждения «старца» о том, где, когда и как именно он «и...л Ольгу», его сексуальные похождения с царицей были настолько общеизвестны, открыты и подтверждены множеством свидетелей, что серьёзные исследователи эту тему даже не подымают.

Согласно традиционным христианским догмам, царская семья явила собой наглядный пример того, как Бог наказывает сатанистов. Но как в этом свете понимать недавнюю канонизацию РПЦ незванной семейки?

Хочу оговориться. Я ничего не имею против сельских священников, тихо исполняющих свой долг. С глубоким уважением отношусь к осколку русского православия - Польской православной церкви, сумевшей в трудных условиях сохранить самосознание русского народа под польской оккупацией - я там был и плотно общался с польским духовенством. Живым укором политике РПЦ является палаточная церковь в Киеве возле Верховной Рады священника Олега Сирко, изгнанного властями из своего храма в с. Рахманово Тернопольской области, - его упорно не замечают наезжающие в Киев московские иерархи. Но РПЦ, как и рыба, гниёт с головы.

Нет ничего удивительного, что сегодня на фоне разочарования православием российскими СМИ замалчиваются массовые факты перехода русских в католицизм и ислам, не говоря уже о «сектантах». Зайдите в любой католический костёл или мечеть, и вам это подтвердят.

Подытоживая всё вышеописанное, я не верю ни в РПЦ как серьезную прорусскую политическую силу, ни в её выживание в долгосрочной перспективе в свободной конкуренции с иными религиями. Без массированной поддержки татарских ханов, царей, НКВД или российских президентов Русская православная церковь в её нынешнем виде обречена оказаться на мусорной свалке истории.

Как говорит русская пословица: «чем больше шкаф, тем громче он будет падать».

Называть войну с нацизмом «отечественной» священники стали одними из первых, и эта война во многом способствовала возрождению РПЦ в СССР. Ее иерархи даже были в числе приглашенных Сталиным на Парад Победы. С другой стороны, война углубила церковный раскол, родила понятие «молебен за Гитлера» и дала повод говорить о «церковном власовстве». Так кто же прав?

До сих пор роль РПЦ в победе над нацизмом многими либо недооценивается, либо оценивается неоднозначно. Исторических работ по этой теме существует великое множество, но по большей части они остаются уделом ученых-академистов. А вопрос между тем интересный. Особенно ввиду того, что антиклерикальные информационные кампании в современной России случаются с известной периодичностью. И в рамках этих кампаний участие Русской церкви в Великой Отечественной войне трактуется весьма своеобразно. Хотя о том, что «не бывает атеистов в окопах под огнем», когда еще сказано было.

Молебен о нашествии супостатов

«Ты наш вождь, имя твое наводит трепет на врагов, да приидет третья империя твоя, и да осуществится воля твоя на земле»

Свою позицию Русская церковь заявила практически сразу, 22 июня. Вернувшись после литургии в Богоявленском соборе, патриарший местоблюститель митрополит Сергий (Старгородский) написал и напечатал «Послание к пастырям и пасомым Христовой православной церкви», в котором говорилось следующее: «Фашиствующие разбойники напали на нашу родину. Попирая всякие договоры и обещания, они внезапно обрушились на нас, и вот кровь мирных граждан уже орошает родную землю. Повторяются времена Батыя, немецких рыцарей, Карла шведского, Наполеона. Жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени пред неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостью родины, кровными заветами любви к своему отечеству».

Интересно, кстати, что в этом послании ни разу не встречаются словосочетания «Советский Союз» или «советская власть», однако четко указывается, на чьей стороне РПЦ: «Нам, пастырям Церкви, в такое время, когда отечество призывает всех на подвиг, недостойно будет лишь молчаливо посматривать на то, что кругом делается, малодушного не ободрить, огорченного не утешить, колеблющемуся не напомнить о долге и о воле Божией». Есть там и такое, весьма важное в контексте примеров коллаборационизма уточнение: «А если, сверх того, молчаливость пастыря, его некасательство к переживаемому паствой объяснится еще и лукавыми соображениями насчет возможных выгод на той стороне границы, то это будет прямая измена родине и своему пастырскому долгу».

Такая, с одной стороны, ясность в позиции, а с другой - система очевидных умолчаний объясняется историческим контекстом. Дело в том, что в 1938-1941 годах церковно-государственная политика в СССР претерпела несколько реформаторских волн. Советской власти вдруг стало понятно, что репрессии против религии ведут не к атеизации общества, а к усилению подпольной религиозной жизни, которую куда труднее учитывать и контролировать. Сыграло свою роль и присоединение ряда территорий Польши к Украинской и Белорусской ССР, а позднее и прибалтийских республик к Союзу в целом. Это были регионы, по которым еще не прошелся каток советских религиозных репрессий. Там функционировало несколько тысяч храмов, десятки монастырей, работали духовные учебные заведения. Количество верующих исчислялось миллионами. Поскольку религия играла важную роль в жизни сообществ на новоприсоединенных территориях, Компартия вынуждена была перейти к более мягкой политике в отношении Русской церкви, которая могла объединить эти православные общины и епархии в некую общую структуру.

Однако уже в 1941 году все то же советское руководство решило, что Церковь действует слишком активно. Начинается новая волна репрессий, переживает один из последних пиков своей активности «Союз воинствующих безбожников». Последнее предвоенное программное выступление председателя СВБ Емельяна Ярославского состоялось 28 марта 1941 года. В своем докладе он призывал усилить атеистическую работу, «искоренять пережитки религиозного мракобесия» на новоприсоединенных территориях чуть мягче, но в советской Азии и в РСФСР - со всей категоричностью.

В самой Церкви на тот момент катастрофически не хватало священников и епископов. По сути, была разрушена вся епархиальная структура. Многие сотни храмов, юридически не снятые с регистрации, фактически не действовали - некому было служить.

И несмотря на это бедственное положение, Церковь сделала свой однозначный выбор в пользу патриотизма. Уже 26 июня в Богоявленском соборе митрополит Сергий отслужил специальный молебен «о даровании победы». Далее был составлен специальный текст «Молебна о нашествии супостатов, певаемый в Русской православной церкви в дни Отечественной войны», который совершался впоследствии во всех храмах Московской патриархии. И да: «отечественной» эту войну одной из первых назвала именно Церковь. Всего за годы ВОВ патриарший местоблюститель обращался к верующим с патриотическими посланиями 24 раза.

Молитвами и воззваниями позиция Церкви не ограничивалась. На пожертвования по инициативе Московской патриархии были созданы танковая колонна «Дмитрий Донской», переданная в феврале 1944 года советской армии, и авиационная эскадрилья «Александр Невский».

Вообще, участие РПЦ в войне было весьма многообразным. Если обратиться к книге Михаила Шкаровского «Русская православная церковь при Сталине и Хрущеве», то можно узнать, например, о том, что «сотни священнослужителей, включая тех, кому удалось вернуться на свободу в 1941 году, отбыв срок в тюрьмах, лагерях и ссылках, были призваны на военную службу». И служили они достойно. После заключения за нарушение закона об отделении церкви от государства и последующей за этим ссылки в 1941 году начал свой военный путь Сергей Извеков; впоследствии замком роты Извеков станет патриархом Московским и всея Руси Пименом. Наместник Псково-Печерской лавры в 50-60-х годах архимандрит Алипий (Воронов) воевал четыре года, был несколько раз ранен, оборонял Москву. Протоиерей Борис Васильев (до войны - дьякон Костромского кафедрального собора) в Сталинграде командовал взводом разведки.

СоСталинградской битвой, кстати, связана легенда о том, что сержант Яков Павлов (тот самый, который оборонял в течение двух месяцев знаменитый «дом Павлова») до войны был монахом. Эта версия впервые была изложена в книге Анатолия Левитина «Защита веры в СССР», изданной в 1966 году. Она, однако, не соответствует действительности: Яков Павлов не был монахом до войны, не стал им и после. Однако в Сталинградской битве принимал участие другой будущий монах, тоже Павлов, тоже сержант, но Иван. После войны он поступил в семинарию и впоследствии стал архимандритом Кириллом, духовником Троице-Сергиевой лавры.

Особую роль сыграли православные священники и в партизанском движении на оккупированных территориях. Во многом их функции сводились к укрыванию партизан, а также к роли «каналов связи» между партизанами и местным населением.

«Да приидет третья империя твоя...»

Говоря о партизанах, мы подходим к непростой истории Псковской миссии - религиозной структуры, на оккупированном северо-западе СССР. В представлении «антиклерикальной пропаганды» и особо рьяных патриотов советского типа Псковская миссия является однозначно сборищем предателей. Вроде как «ну вот тут-то православные попы показали свое истинное лицо».

Действительно, на территории Псковской миссии в ходу были и контроль новооткрытых приходов со стороны немецких войск, и «молебен за Гитлера» с текстом «...ты наш вождь, имя твое наводит трепет на врагов, да приидет третья империя твоя, и да осуществится воля твоя на земле». Однако сопротивление со стороны клира происходило и на оккупированных территориях. Особое значение в этой борьбе сыграло пасхальное послание Ленинградского митрополита Алексия от 25 апреля 1943 года, в котором он говорил, обращаясь к своей пастве на занятых фашистами землях: «Продолжайте же, братие, подвизаться за веру... Помогайте всеми мерами, и мужчины, и женщины, партизанам бороться против врагов, сами вступайте в ряды партизан». По свидетельству бойца 2-й партизанской бригады А. Г. Голицына, «агитлисток сыграл немалую роль в поддержке партизанского движения, (...) за него немецкие коменданты в своих приказах грозили смертной казнью».

Одним из самых известных священников-партизан был Федор Пузанов. В 1942 году этот «сотрудник» Псковской миссии стал снабжать партизанские отряды едой, одеждой и информацией. При этом публично, естественно, выражая всяческую лояльность оккупантам. В конце оккупационного периода отступающие немцысобрали триста сельчан для угона в Германию , однако вооруженный конвой не выдержал нервного перенапряжения и бежал, предварительно назначив Пузанова старшим по колонне. Убедившись, что конвой исчез из видимости, священник увел сельчан к партизанам, где и остался нести службу до прихода Красной армии. В 1944 году кавалер медали «Партизану Отечественной войны» II степени Федор Пузанов был обратно назначен настоятелем в Хохловы Горки.

Тогдашний наместник Псково-Печерского монастыря игумен Павел также вел «двойную игру». Он подписывал официальные приветствия фашистским властям, участвовал в подготовке антисоветских документов. Но одновременно с этим переправлял партизанам целые возы продовольствия через одну из прихожанок. Есть версия, что параллельно у игумена Петра в монастыре была рация, с помощью которой он передавал за линию фронта сведения о передвижении фашистских военных соединений, собранные у иеромонахов с приходов Псковской миссии.

Во многом именно из-за таких примеров нацисты, отступая, расстреляли многих священников Псковской миссии.

Конечно, были и те, кто чистосердечно сотрудничал с гитлеровцами и искренне приветствовал «новую германскую власть» - противницу советских безбожников, но они не составляли в клире большинства, так что говорить о каком-то «истинном лице» Псковской миссии не приходится. А вот о его роли в советском партизанском движении на оккупированных территориях - несомненно.

Более сложным вопросом представляется роль Русской освободительной армии (РОА) под командованием генерала Власова - полноценного синонима слова «предатель» в русском языке. Однако в православной среде до сих пор нет однозначной оценки ни этого военного деятеля, ни его «армии». С одной стороны, такие историки Церкви, как протоиерей Георгий Митрофанов, говорят об истинном патриотизме Власова, который начался с перехода генерала на сторону Рейха. О том, что он воевал не столько на стороне фашистов, сколько против большевиков. С новой силой этот спор разгорелся, когда в 2009 году, после воссоединения РПЦ с РПЦЗ, иерархи последней высказались в защиту генерала-предателя.

Оппоненты из той же церковной среды указывают на то, что генерал Власов присяге изменял дважды. Сперва семинарской присяге в 1917-м (ушел в советские агрономы). А потом и присяге Красной армии, вспомнив внезапно, что был семинаристом. Есть мнение, что двигали генералом не благородные порывы, а банальное желание выжить, а также ущемленная гордость. Только Гитлеру Власов остался верен до конца и осудил решение командира 1-й дивизии ВС КОНР Сергея Буняченко поддержать Пражское восстание. А верность Гитлеру, да еще в мае 1945-го - против чехов, союзников и своих же «однополчан» - сомнительный пример верности.

Кстати, чисто технически РОА подпадает под церковные клятвы и анафемы со стороны тогдашних иерархов РПЦ, которые во многих своих посланиях прямо говорили, что сотрудничающий с фашистами мирянин «да будет отлучен», а священник или епископ еще и извержен из сана.

Всего подразделения РОА участвовали в трех крупных боевых столкновениях. Все происходили в 1945 году, последнее - на стороне чешских партизан, но уже, как было сказано выше, без Власова. И если обратиться к книге доктора исторических наук Бориса Ковалева «Нацистская оккупация и коллаборационизм в России 1941-1944», видно, что Рейху РОА была нужна скорее как символ, как элемент пропагандистской войны, а не реальной. При этом Русская освободительная армия - лишь один из эпизодов в истории массовой коллаборации и бегства с фронта в первые годы ВОВ. Отчасти так происходило потому, что советская пропаганда проигрывала по всем фронтам, количество дезертиров и перебежчиков действительно измерялось десятками тысяч.

Но голос РПЦ был среди тех, кто способствовал сплочению народа именно по советскую сторону фронта. Она воевала, собирала деньги и вещи, участвовала в партизанском движении, лечила, как епископ Лука (Войно-Яснецкий) - лауреатСталинской премии за достижения в области гнойной хирургии, спасший в качестве врача сотни жизней солдат и офицеров. Тогдашние и военные, и гражданские хорошо это понимали. Когда войска Красной армии под командованием маршала Толобухина вошли в Вену, по его приказу был отлит и передан в дар местному православному храму колокол с дарственной надписью «Русской православной церкви от победоносной Красной армии». К концу войны не только Церковь была с народом, но и народ был с Церковью, как никогда ранее. И нынешние попытки покуситься на это единство перед лицом общей опасности для специалистов выглядят просто нелепо.

Хорошо бы, чтобы так же они выглядели и для всех остальных.

«Религия является злейшим врагом советского патриотизма... История не подтверждает заслуг церкви в деле развития подлинного патриотизма».
Журнал «Безбожник» июнь 1941г.

К началу II мировой войны в 25 областях РСФСР не было ни одного действующего православного храма, а в 20 областях функционировало не более чем по 5 церквей. На Украине ни одной действующей церкви не было в Винницкой, Донецкой, Кировоградской, Николаевской, Сумской, Хмельницкой областях; по одной действовало в Луганской, Полтавской и Харьковской.26 Согласно данным НКВД, к 1941 году в стране действовало 3021 православный храм из них почти 3000 находились на отошедших к СССР в 1939-1940 годах территориях Литвы, Латвии, Эстонии, Бессарабии, Северной Буковины, Польши и Финляндии

Численность Союза воинствующих безбожников в 1932 году достигла 5 млн. человек. Планировалось к 1938 году количество его членов довести до 22 млн. человек.28 Тираж антирелигиозных изданий достиг к началу войны 140 млн. экземпляров.

С датой германского нападения на СССР связано немало мифов, получивших особенно широкое распространение в церковной среде. Согласно одному из наиболее известных, дата 22 июня была якобы выбрана Гитлером в соответствии с астрологическими прогнозами. От этой легенды отталкиваются и те, кто не прочь представить события июня 1941-го как поход «языческой Германии» на «православную Русь».. Однако германский Генштаб при выборе дня и времени удара по СССР руководствовался соображениями иного плана...

Обычно ночь с субботы на воскресенье была самой «недисциплинированной» в РККА. В воинских частях устраивались бани, за которыми следовали обильные возлияния; командный состав в воскресную ночь, как правило, отсутствовал находясь со своими семьями; для рядового же состава эта ночь всегда была самой подходящей для «самоволок». Именно этим, вполне земным расчетом (а вовсе не «шепотом звезд») и руководствовалось гитлеровское командование при выборе нескольких дат нападения на СССР. События первого дня войны блестяще показали справедливость такого расчета.

Получив известие о начале войны, блюститель патриаршего престола митр. Сергий (Страгородский) как говорят современные церковные историки выпустил своё
«Послание пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви». Факт его появления
22.6.1941 г. до сих пор оспаривается

В послании говорилось: «Фашиствующие разбойники напали на нашу Родину... Жалкие потомки врагов православного христианства хотят еще раз попытаться поставить народ наш на колени перед неправдой... Но не первый раз приходится русскому народу выдерживать такие испытания. С Божией помощью и на сей раз он развеет в прах фашистскую вражескую силу... Церковь Христова благословляет всех православных на защиту священных границ нашей Родины.».37 Содержался в послании и скрытый упрек властям, утверждавших, что войны не будет. У митр. Сергия это место выражено так: «...мы, жители России, надеялись, что пожар войны, охвативший почти весь земной шар, до нас не дойдет...»...38 Любопытно, что задолго до соответствующего обращения Кремля митр. Сергий уже назвал «лукавые соображения» о «возможных выгодах» по другую сторону фронта ничем иным как прямой изменой Родине».39 Однако действенность такой риторики неумолимо превращалась в прах по мере стремительного продвижения германских армий на восток...
В истории войн невозможно найти аналог столь изначально лояльного отношения к агрессору, которое демонстрировало население оккупированных немцами областей СССР. И тот факт, что так много россиян заранее было готово перейти к немцам, выглядит для многих невероятным. Но именно так и было. Примеры изначально враждебного отношения к изгнанию большевиков были скорее исключением, нежели общим правилом. Немецким кинематографистам не было нужды прибегать к искусственным декорациям, для того чтобы запечатлеть на пленку примеры встреч советским населением германских войск хлебом-солью и забрасывания немецких танков цветами. Эти кадры являются ярчайшим свидетельством, столь ненормального восприятия чужеземного вторжения...

Стоит ли удивляться, что с не меньшим воодушевлением восприняла нападение Германии на СССР и русская эмиграция. Для многих русских изгнанников появилась реальная надежда скорого «освобождения» Родины. Причем такие надежды встречались независимо от церковной юрисдикции (а не только в РПЦЗ - как это пыталась представить советская историография). Вторжение Германии в СССР приветствовал парижский иерарх РПЦЗ митр. Серафим (Лукьянов), впоследствии перешедший в Московскую Патриархию. В своем обращении по случаю германского нападения, он заявил: «Да благословит Всевышний великого Вождя Германского народа, поднявшего меч на врагов самого Бога... Да исчезнут с лица земли масонская звезда, серп и молот».45 С неменьшей радостью воспринял 22 июня 1941 года и принадлежавший тогда к «евлогианской» юрисдикции архимандрит Иоанн (Шаховской, будущий архиеп. Сан-Францисский): «Кровавая операция свержения Третьего Интернационала поручается искусному, опытному в науке своей германскому хирургу».46 И даже клирик Московской Патриархии о. Георгий Бенигсен вспоминает о начале войны в Риге: «На всех лицах затаенная радость...».47
. В. Цыпин: «Во всех городах и во многих селах, оставленных советской администрацией, объявлялись священники, либо находившиеся там на положении ссыльных, либо скрывавшиеся в подполье, либо зарабатывавшие на жизнь каким-нибудь ремеслом или службой. Эти священники получали у оккупационных комендантов разрешение на совершение богослужений в закрытых,».41 Другой очевидец (псаломщик Николо-Конецкого прихода Гдовского района Псковской области С. Д. Плескач) отмечал следующее: «Русский человек совершенно изменился, как только появились немцы. Разрушенные храмы воздвигались, церковную утварь делали, облачения доставляли оттуда, где сохранились, и много строили и ремонтировали храмы. Всюду красилось... Когда все было готово, тогда приглашали священника и освящался храм. В это время были такие радостные события, что я не умею описать».42 Такие чувства были характерны для населения самых различных районов оккупированной территории. Журналист В. Д. Самарин так описывает немецкую оккупацию в Орле: «Проснулось, всплыло на поверхность души спрятанное глубоко при большевиках религиозное чувство. Молящиеся переполнили церкви, по деревням носили чудотворные образа. Молились так, как давно не молились.»

Адольф Гитлер и православная эмиграция

«...если правительство германского Рейха пожелает
привлечь русские православные церкви к сотрудничеству
в борьбе с коммунистическим безбожным движением...,
то правительство Рейха найдет с нашей стороны
полное согласие и поддержку».
митр. Евлогий (Георгиевский), октябрь 1937 г.

Примечательно, что первые контакты русской эмиграции с Гитлером относятся к началу 20-х годов.4 Посредником в этих контактах был Альфред Розенберг. Родившийся в Российской империи, учившийся в Киевском университете и служивший в русской армии во время I мировой войны, Розенберг по-русски говорил лучше, чем по-немецки. В окружении Гитлера он сыскал славу лучшего специалиста по России и «русской душе», и именно ему была доверена разработка расовой теории в нацистской идеологии. Возможно, что именно он убедил Гитлера в целесообразности дружеских отношений с Русской Православной Церковью на территории Германии. Так, в 1938 году нацисты построили в Берлине православный кафедральный собор Воскресения Христова на Курфюрстендамм и финансировали из имперской казны капитальный ремонт 19 православных храмов.
Кроме того, по указу Гитлера от 25.2.1938, русские приходы подчинявшиеся митрополиту Евлогию (Георгиевскому), были переданы под юрисдикцию Германской епархии Русской Православной Церкви Заграницей (далее - РПЦз).5 Цитируемый здесь проф. Поспеловский склонен несколько драматизировать это событие, выставляя его одним из краеугольных камней церковно-эмигрантского раскола. Необходимо все же учитывать, что конфронтация между карловацким Синодом и митр. Евлогием началась задолго до прихода Гитлера к власти и носила все-таки церковно-административный, а не богословский и не политический характер. Справедливым будет так же отметить, что только 6% русских эмигрантских приходов находились под юрисдикцией митр. Евлогия, а остальные 94% подчинялись Зарубежному Синоду.6 Даже исходя только из элементарной арифметической логики, вряд ли будет справедливым говорить о «раскольничьих устремлениях карловчан».

Вероятно, подобной же логикой руководствовался и Гитлер, пожелавший «централизовать» православные приходы на территории Рейха, а потому подчинивший евлогианское «меньшинство» синодальному «большинству» (было бы странно, если бы он сделал наоборот. В истории с евлогианскими приходами Гитлер был движим идеей централизовать, все для облегчения контроля над религиозными организациями.7 Для достижения этой цели он создал Рейхсминистерство религиозных культов, предоставил Германской епархии РПЦ государственный статус «корпорации публичного права» (каковой имели только лютеране и католики) и передал под юрисдикцию Германской епархии 13 евлогианских приходов.
Что касается строительства нацистами православного собора и капитального ремонта 19 храмов, то с этим благодеянием связано и благодарственное письмо Гитлеру за подписью тогдашнего первоиерарха РПЦЗ митрополита Анастасия (Грибановского).
Гитлер выступил как «строитель и попечитель» храмов, и выражение благодарности предстоятелем Церкви за такое благодеяние - явление вполне нормальное и естественное, для предателей. Нельзя не учитывать и того факта, что в предвоенном 1938-м Гитлер олицетворялся с человеком, честно победившим на выборах и возглавившим правительство, признанное всеми странами мира.
Как уже отмечалось выше, Гитлер воспринимался русской эмиграцией как противовес безбожному большевизму. Еще в 1921 году Высший монархический совет вел переговоры с Гитлером о возможной помощи в случае его прихода к власти в подготовке духовенства для освобожденной от большевиков России.9 В отличие от лидеров западных демократий, Гитлер не позволял себе выражения «русский коммунизм», предпочитая этому другой термин - «иудо-большевизм». Такая терминология русскую эмиграцию вполне устраивала и не резала ухо. Русофобские места в «Mein Kampf» были мало кому известны, и неудивительно, что даже самые отъявленные русофилы вроде И. А. Ильина призывали русскую эмиграцию «не смотреть на национал-социализм еврейскими глазами».
Вполне справедливо будет предположить, что проправославные жесты Гитлера носили дипломатическо-пропагандистский характер. Такими жестами можно было снискать себе симпатии в странах потенциальных союзников, в странах с преимущественно православным вероисповеданием (Румыния, Болгария, Греция). 1 сентября 1939 года германский Вермахт взломал польскую границу. II мировая война началась...
Несмотря на то, что Гитлер выступил как откровенный агрессор, его нападение на Польшу серьезно не отразилось на восприятии его русской эмиграцией. Это обстоятельство позволило нацистам после оккупации Польши сделать еще один проправославный жест. Началось повальное возвращение православным, отобранных у них приходов. Как писал журнал «Церковная жизнь», «...православное население встречает доброжелательное отношение со стороны немецких властей, которые по первой просьбе населения возвращают ему отобранное поляками церковное имущество».13 Помимо этого, при поддержке германских властей в Вроцлаве был открыт православный богословский институт.

Церковная политика нацистов в оккупированных областях СССР

«Православие – красочный этнографический ритуал»
(рейхсминистр Розенберг).

Занятые немцами районы (едва ли не половина европейской части СССР) подверглись территориальному делению на рейхскомиссариаты, состоявшие из округов, областей, районов, уездов и волостей. Прифронтовая территория находилась под управлением Вермахта. Северная Буковина, Молдавия, Бессарабия и Одесская область были переданы Румынии. Галицию присоединили к Польскому генерал-губернаторству. Остальная территория составила рейхскомиссариат «Украина» (с центром в Ровно). Центральная часть Белоруссии образовала генеральный комиссариат Белоруссии. Северо-запад Брестской и Гродненская области отошли к Восточной Пруссии (здесь действовали общегерманские законы). Большая часть Брестской, а также Пинская и Полесская области отошли к рейхскомиссариату «Украина», а северо-запад Виленской области - к генеральному округу Литвы. Сам же генеральный округ Белоруссии входил в состав рейхскомиссариата «Остланд».51
Национальный вопрос, по мнению нацистского идеолога Розенберга, заключался в том, «чтобы разумно и целеустремленно поддержать стремление к свободе всех этих народов… выделить из огромной территории Советского Союза государственные образования (республики) и организовать их против Москвы, чтобы освободить Германский Рейх на грядущие столетия от восточного кошмара».52
Что касается религиозной политики немцев на оккупированных землях, то она вряд ли может быть охарактеризована однозначно. Здесь господствовало несколько взаимоисключающих подходов, однако наиболее распространенными были два...
Позицию рейхсминистра Восточных земель Альфреда Розенберга можно сформулировать примерно так: «Уклад жизни русского народа веками формировался под влиянием Православия. Большевицкая клика лишила русский народ этого стержня и превратила его в ни во что неверующее, неуправляемое стадо. Столетиями русским вдалбливали с амвонов, что «всякая власть от Бога». Царская власть, не сумев обеспечить своим подданным достойный уровень жизни, смогла с помощью Церкви сформировать в народе сознание, что лишения, страдания и притеснения идут на пользу душе. Подобная проповедь обеспечивала правителям раболепскую покорность народа. Этот момент совершенно не учли большевики, и с нашей стороны было бы глупо повторять их ошибку. Поэтому, в наших же интересах реанимировать эти православные постулаты в умах народа, если мы хотим держать его в узде. Гораздо лучше, если в Восточных землях будут созданы автономные и неподотчетные друг другу церковные структуры, дабы исключить возможность возникновения единой мощной церковной организации».
Такова была позиция Розенберга, которая определяла отношение нацистов к РПЦ и которой руководствовались в той или иной степени нацистские чиновники. Основные ее положения были изложены в письме Розенберга к рейхскомиссарам Остланда и Украины от 13.5.1942 г. Их можно сформулировать так: Религиозные группы не должны заниматься политикой. Они должны быть разделены по признакам национальным и территориальным. Национальный признак должен особенно строго соблюдаться при подборе возглавления религиозных групп. Территориально же религиозные объединения не должны выходить за границы одной епархии. Религиозные общества не должны мешать деятельности оккупационных властей.53
Церковную политику Вермахта можно охарактеризовать как отсутствие какой-либо политики по отношению к Церкви. Собственный кодекс поведения, верность старым традициям способствовали распространению в среде немецких военных устойчивой антипатии к проявлениям нацистского фанатизма и расовой шизофрении. Только этим и можно объяснить тот факт, что фронтовые генералы и офицеры закрывали глаза на директивы и инструкции из Берлина, если те строились на теории об «унтерменшах». Сохранилось немало свидетельств и документов не только о радушном приеме российским населением немецкой армии, но и о «ненацистском» отношении германских солдат к населению занятых ими областей СССР. В частности, сохранились документы о приказах немецким солдатам помнить, что они находятся не на оккупированных территориях, а на земле союзника.54 Довольно часто солдаты и офицеры Вермахта демонстрировали искреннее дружелюбие и симпатии к народу, страдавшему в течение двух десятилетий под властью большевиков. В церковном вопросе такое отношение выливалось во всестороннюю поддержку восстановления церковной жизни.
Военные не только охотно поддерживали инициативы местного населения по открытию приходов, но и оказывали различную помощь в виде денежных средств и стройматериалов для восстановления разрушенных храмов. Сохранилось немало свидетельств и того, что немецкие военные сами проявляли инициативу по открытию церквей на подконтрольных им территориях и даже приказывали это делать.55 Так, например, в сохранившейся в материалах Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) докладной записке З. В. Сыромятниковой «О пребывании на территории Харьковской области, оккупированной немецкими войсками с 15 по 22 декабря 1941 г.» отмечалось: «Немецкое командование особое внимание обращает на работу церквей. В ряде сел, где не разрушены церкви, они уже работают... В селах, где они разрушены, дан приказ старостам немедленно подобрать помещение и открыть церкви».56
Иногда инициативность немцев принимала анекдотические формы. В том же фонде хранится и справка уполномоченного Себежской комендатуры от 8.10.1941 г.: «Дана настоящая в том, что немецкая власть, освободившая крестьянство от большевиков, ставит вопрос открыть богослужение в Ливской церкви, и поэтому уполномочиваю лично вас, Рыбакова Якова Матвеевича, за неимением священника - занять место священника и исполнять церковный обряд. Просьба: никаких отказов не может быть, в чем и выдана настоящая справка за подписью представителя немецкой власти Энгельгард»... На что Рыбаков отвечает: «Быть священником не могу, так как не получил на то от епископа благословения, кроме того, по христианскому закону двоеженцы священниками быть не могут, а я двоеженец»...57
Следует отметить, что помощь немецкой армии в восстановлении русских православных храмов всегда строилась на принципах «христианского гуманизма» . Командующий группой армий «Центр» фельдмаршал Федор фон Бок сам с немецкими офицерами принимал участие в православной службе в Борисове.
Вышеприведенные характеристики и примеры довольно ярко отражают всю пестроту церковной жизни на занятых немцами территориях СССР, ибо становится вполне очевидным, что размах и характер «религиозного возрождения» во многом зависел от местных особенностей оккупационной администрации (НСДАП и СС или же Вермахт). Поэтому и положение РПЦ на занятых немцами территориях целесообразно рассматривать не по периодам войны, а по регионам и областям.

Положение Церкви в Прибалтике

«Не таких обманывали.
С НКВД справлялись, а этих колбасников обмануть нетрудно».
Митр. Виленский и Литовский Сергий (Воскресенский).

На момент прихода в страны Балтии немецкой армии экзархом Прибалтики был митр. Сергий (Воскресенский). Пост этот он занимал с января 1941 года. Перед бегством большевиков из Риги митр. Сергию было приказано эвакуироваться. Вопреки приказу, он укрылся в крипте рижского кафедрального собора.
Сергий в миру Димитрий Воскресенский, родился в Москве в 1898 г. в семье московского священника и до революции учился в семинарии, которую не успел закончить. В начале революции был послушником в Даниловом монастыре. Там же, принял монашество с именем Сергий. Исследователи, беседовавшие с людьми, знавшими лично отмечают, что в 1920-е годы это был религиозный, монах, тем не менее, любивший жизнь и светские удовольствия, любил выпить и провести время среди молодежи, за что на него неоднократно накладывались епитимии. С 1926 г. он стал сотрудником канцелярии Московской Патриархии. Вероятно, в 30-е годы епископ Сергий тесно сотрудничал с митр. Сергием (Страгородским), что и повлияло на дальнейшую карьеру молодого епископа.63

С приходом в Прибалтику немцев (Вермахт вошел в Ригу 30 июня) митр. Сергий постарался найти общий язык с новой властью. При его дипломатичности успех ему был заранее обеспечен. Он умел преподать себя в нужном свете. Вскоре он хорошо зарекомендовал себя как яростный антикоммунист. С помощью роскошных банкетов и щедрых подарков митр. Сергий обзавелся нужными знакомствами с партийными функционерами и высшими чинами СС. Комфортабельный дом митрополита и личный автопарк производили впечатление на немцев.
В отличие от других советских территорий, оказавшихся под немецкой оккупацией, в Прибалтике произошло расширение территории РПЦ и укрепление власти ее экзарха, несмотря на то, что в Эстонии и Латвии открыто проявились тенденции к автокефалии. Сразу же после ухода Советов из Прибалтики митрополиты Латвийский и Эстонский постарались восстановить утраченную независимость от Москвы. 20.7.1941 г. митр. Рижский Августин (Петерсон) сделал запрос германским властям с просьбой о восстановлении Латвийской Православной Церкви под юрисдикцией Константинополя. Аналогичную просьбу, но уже от имени Эстонской Православной Церкви, сделал митр. Таллинский Александр (Паулус). Казалось, что церковный раскол был неминуем. Но 12.9.1941 г. митр. Сергий (Воскресенский) обратился к германским властям с докладной запиской, в которой объяснял всю нежелательность для Берлина допускать, чтобы Церковь в Латвии и Эстонии подчинялась Константинопольскому патриарху, чей западноевропейский экзарх проживал в Лондоне и имел тесные связи с британским правительством. Владыка Сергий сумел доказать немцам преимущества канонического подчинения Прибалтики. Иными словами, он предложил оставить Прибалтику в подчинении РПЦ, а его, ее экзархом.
По сути, Сергий добился от Берлина разрешения. В результате раскол в Прибалтике не состоялся, а некоторым «автокефалистам» ,не без участия Сергия,пришлось даже иметь дело с гестапо. Немцам надоело терпеть амбициозные заявления сторонников автокефалии, требовавших выдворения из Латвии «большевицкого ставленника», агента ЧК экзарха митр. Сергия.64 В Латвии раскол закончился в ноябре 1941 г., когда гестапо потребовало от митр. Августина немедленного прекращения деятельности его Синода.65
Что же касается его отношений с Москвой, то немцы поначалу выступали за их разрыв. Однако митр. Сергий сумел убедить Берлин, что РПЦ никогда не примирялась с советской властью, подчинившись ей только внешне. Доказывал немцам экзарх и то, что их вмешательство в управление Церковью (как, например, разрыв канонических связей с Москвой) может быть использовано Советами для антигерманской пропаганды.
Все эти переговоры привели к тому, что, когда в 1942 году митр. Эстонский Александр порвал с Сергием, в то время как другой эстонский епископ (Павел Нарвский) остался ему верен, немцы постановили, что митрополиты Александр и Августин должны именоваться соответственно митрополитами Ревельским и Рижским, а не Эстонским и Латвийским, т.к. митрополитом всех трех прибалтийских государств является Сергий (Воскресенский).66 В инструкциях, разосланных фашистскими чиновникам, указывалось, что, хотя приходы в Эстонии могут входить как в Эстонскую епархию митр. Александра, так и в русскую епархию еп. Павла, германское командование предпочитает, чтобы как можно больше приходов вошло в русскую епархию. Следует отметить, что большинство приходов в Прибалтике осталось в подчинении митр. Сергию. Отчасти это объясняется тем, что паства не хотела рвать отношений с Русской Церковью, а отчасти тем, что все видели, на чьей стороне немцы.
Окончательно немецкая политика по отношению к РПЦ в Прибалтике была сформулирована на совещании в Рейхсминистерстве Восточных земель 20.6.1942 г. Суть итога совещания сводилась примерно к следующему:
1. Оккупационные власти считают для себя выгодным объединение всех православных вокруг московского экзарха с целью выселения их после войны в Рейхскомиссариат «Москва».
2. Для германского руководства не столь важно, кому номинально подчиняется экзарх в Прибалтике - Москве или Константинополю, тем более, что пребывание экзарха Константинопольского Патриарха в Лондоне действительно не может быть приятным.
3. Такая политика дает возможность оккупационным властям подчеркивать свою веротерпимость и использовать полностью антикоммунистические выступления экзарха Сергия в пропагандных целях.67
Можно лишь догадываться о том давлении, которое испытал на себе в Москве митр. Сергий (Страгородский) со стороны советских властей, требующих от него осуждения своего прибалтийского экзарха. В конце концов, большевики своего добились, и 22.9.1942 г. митр. Сергий (Страгородский) обратился с посланием, в котором говорилось: «...Народ ради блага родины не считает своих жертв и кровь проливает и самую жизнь отдает... А вот в Риге в начале августа объявились православные наши архиереи... во главе с присланным из Москвы Сергием Воскресенским, которые «не пожелали страдать с народом Божиим», а предпочли «имети временную греха сладость» (Евр. 11,25), пожить благополучно, питаясь от крупиц с фашистского стола... Волосы встают дыбом при чтении об истязании фашистами женщин, детей и раненых. А митрополит Сергий Воскресенский со своими «сподвижниками»-архиереями телеграфируют Гитлеру, что они «восхищаются ведущейся (Гитлером) героической борьбой» (с беззащитными?!) и «молят Всевышнего, да благословит Он (фашистское) оружие скорой и полной победой...».68 Это послание и не вызвало у экзарха Прибалтики обиды, а когда архиерейский Собор 1943 года отлучил от Церкви всех клириков, проявивших себя коллаборационистами и среди них был назван и митр. Сергий (Воскресенский), последний напечатал в прибалтийских газетах статью под названием «Сталин не Савл, он не станет Павлом», в которой высмеял иллюзорность надежд на мир коммунистов с Церковью,69 но с Москвой все-таки не порвал. Примечательно, что этого разрыва требовали от него и немцы, когда митр. Сергий (Страгородский) стал Патриархом, но владыка Сергий убедил их в нелогичности такого требования, объяснив, что большевики смогут использовать возникший церковный раскол в антигерманской пропаганде - играя на вмешательстве оккупационных властей во внутрицерковные дела.
По сути, единственное, чего не удалось митр. Сергию добиться от Берлина, это - разрешение на каноническое подчинение себе Белоруссии. У Розенберга на это счет были свои соображения.
Но несмотря на «неудачу» митр. Сергия с Белоруссией, не будет ошибкой назвать его самым активным иерархом Русской Церкви сотрудничавшим с нацистами на оккупированной территории СССР. «Помимо отстройки церковной организации и отстаивания интересов Церкви на территории своего экзархата, митр. Сергий приложил немало усилий для духовного окормления православной паствы в захваченных гитлеровцами северо-западных районах СССР. Чего стоит только одна Псковская Миссия (о чем будет рассказано в соответствующей главе). Вся эта деятельность не могла вызвать одобрения у советской власти
Люди, смеющие это делать, совершенно справедливо заносились ею в разряд врагов народа и пособников гитлеровцев. Карающим мечом советского правосудия, по замыслу Сталина, должны были здесь служить партизанские отряды, действующие на оккупированной территории. Именно к ним был обращен призыв советского вождя «создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу...».70 Митр. Сергий (Воскресенский) был одним из этих пособников. Согласно воспоминаниям людей, близко его знавших, он всерьез опасался за свою безопасность...
28.4.1944 года по дороге из Вильнюса в Каунас экзарх Сергий и сопровождавшие его лица были ликвидированы неизвестными. По показаниям местных жителей, нападавшие были одеты в немецкую военную форму. Немцы заявили, что убийство митрополита было организовано советскими партизанами. Советская пропаганда приписала это убийство нацистам.
Рижский священник о. Николай Трубецкой, отсидевший 10 лет за участие в Псковской Миссии, утверждает, что встретил в лагере человека, якобы бывшего советского партизана, который сообщил ему, что он участвовал в убийстве митрополита, совершенном по приказу советской разведки.71
О сомнительности версии об убийстве митр. Сергия немцами говорит и тот факт, что никто из современных церковных историков не смог связно аргументировать логику, по которой немцам было бы выгодно избавиться от митр. Сергия.

Положение Церкви в Белоруссии

Белоруссия была регионом, одним из первых оказавшимся под оккупацией, вследствие стремительного продвижения Вермахта на Восток, и в то же время она была для немцев наглядным примером результатов советского правления. Как писал историк Белорусской Церкви еп. Афанасий (Мартос), «немецкие войска застали церковно-религиозную жизнь в Восточной Белоруссии в разрушенном состоянии. Епископов и священников не было, церкви были закрыты, переделаны в склады, театры, а многие разрушены. Монастырей не существовало, монахи разбрелись.»
Белоруссия вместе с Прибалтикой входила в один рейхскомиссариат (Остланд), В силу того, что экзарх западных областей Украины и Белоруссии митр. Николай (Ярушевич) не предал родину и предпочел остаться на советской территории, Белоруссия и Украина оказались без правящего архиерея.
Буквально с самого начала оккупации в церковной жизни Белоруссии проявилось противостояние между сторонниками подчинения Москве и теми, кто предпочитал автокефалию. Поощряя белорусский национализм, фашисты стремились создать национальную автокефальную Церковь, опираясь здесь на белорусских националистов, приехавших сюда из Чехии и Польши.
Сущность нацистской религиозной политики в Белоруссии сводилась к семи пунктам:
1. Организовать православную Церковь самостоятельно, без всяких сношений с Москвой, или Варшавой, или Берлином.
2. Церковь должна носить название «Белорусская автокефальная православная национальная Церковь».
3. Церковь управляется своими св. канонами, и немецкая власть не вмешивается в ее внутреннюю жизнь.
4. Проповедь, преподавание Закона Божия, Церковное управление должны производиться на белорусском языке.
5. Назначение епископов должно производиться с ведома немецкой власти.
6. Должен быть представлен немецкой власти статут «Белорусской Православной автокефальной национальной Церкви».
7. Богослужения должны совершаться на церковнославянском языке.74
в марте 1942 г. собор белорусских епископов избрал архиепископа Пантелеймона (Рожновского), К моменту проведения собора Белорусская Церковь включала в себя уже 6 епархий:
1. Минская - во главе с митр. Пантелеймоном (Рожновским).
2. Гродненско-Белостокская (находившаяся за пределами рейхскомиссариата «Остланд» и поэтому получившая статус экзархата) - во главе с архиеп. Венедиктом (Бобковским), получившим права экзарха Восточной Пруссии.
3. Могилевская - с еп. Филофеем (Нарко).
4. Витебская - с еп. Афанасием (Мартосом).
5. Смоленско-Брянская - с еп. Стефаном (Севбо).
6. Барановичско-Новгородская.75

Отказ от провозглашения автокефалии Белорусской Церкви не мог понравиться белорусским националистам. Именно поэтому они приложили все усилия для отстранения митр. Пантелеймона от управления Церковью - усилия, в конечном итоге увенчавшиеся успехом. По настоянию националистов, фашисты передали управление Церковью его ближайшему помощнику, архиеп. Филофею (Нарко). Филофей писал и в своем письме рейхскомиссару «Остланда» Х. Лозе от 30.7.1942 г.: «Это очень важное и ответственное положение, требующее точности и правильности церковного канона священной всеобщей Православной Церкви...» 77
В конечном итоге, 30.8.1942 г. в Минске состоялся т.н. «Всебелорусский Православный Церковный Собор». Инициаторами его созыва выступили сторонники автокефалии Результатом четырех дней работы собора стала выработка статута Белорусской Церкви и утверждение мероприятий по достижению автокефалии. Гитлеру была послана телеграмма: «Первый Всебелорусский Церковный Собор в Минске от имени православных белоруссов шлет Вам, господин рейхсканцлер, сердечную благодарность за освобождение Белоруссии от московско-большевицкого безбожного ига, за предоставленную возможность свободно организовать нашу религиозную жизнь в форме Святой Белорусской Православной автокефальной церкви и желает быстрейшей полной победы Вашему непобедимому оружию». 79 Послания главам других Церквей были переданы нацистам лишь спустя год.
В мае 1944 г. собор белорусских епископов издал резолюцию, называющую большевизм «сатанинским отродьем» и «сыном дьявола»81 ,
Когда белорусские архиереи (во главе с митр. Пантелеймоном) бежали в Германию, все они примкнули к РПЦЗ, что лишний раз подтверждает их «прорусскую позицию».
Хотя Розенберг и требовал от гауляйтера Лозе, чтобы Русская Церковь соблюдая умеренность не распространяла своего влияния на православных белоруссов, последнему выполнить такую директиву было не так-то просто. В своих рапортах, СД была вынуждена констатировать отсутствие священников-автокефалистов.82 Кроме того, в западных областях Белоруссии, где были сильны позиции католичества, немцы были склонны поддерживать православных, видя в католическом населении польскую «пятую колонну».
Одной из отличительных черт немецкой оккупации в Белоруссии была особенная распространенность бесчеловечного обращения оккупантов с гражданским населением. Массовые облавы, аресты, карательные рейды СС не могли вызвать у местных жителей нежных чувств по отношению к творцам «нового порядка».
Вероятно, этим и объясняется факт сотрудничества около десятка белорусских священнослужителей с советским подпольем и НКВД. Иногда подобным священнослужителям приходилось за это расплачиваться не только собственной жизнью, но и жизнью своих прихожан. Так, например, священник с. Хоростово Минской епархии о. Иоанн Лойко за активную партизанскую работу был сожжен СС в собственном храме вместе с 300 прихожанами. Чудом избежал подобной участи и священник Кузьма Раина, чья деятельность в качестве партизанского осведомителя была разоблачена гестапо. Подобное поведение духовенства (как, впрочем, поведение немцев) разительно отличало Белоруссию от других оккупированных немцами регионов СССР.
.
В самой же Белоруссии немецкая оккупация вызвала повсеместно «религиозный подъем». В одном лишь Минске, где к приходу немцев не было ни одной действующей церкви, спустя всего 3-4 месяца их открылось уже 7 и было крещено 22 тыс. детей. По Минской епархии было открыто 120 церквей. Оккупационные нацистские власти открыли пастырские курсы, каждые несколько месяцев выпускавшие 20-30 священников, дьяконов и псаломщиков.83 Аналогичные пастырские курсы были открыты и в Витебске. В ноябре 1942 г. в витебскую Свято-Покровскую церковь были перенесены мощи св. Евфросинии Полоцкой. В мае 1944 года мощи преподобной были перевезены в Полоцк, где действовали 4 храма и монастырь.84 В некоторых районах Белоруссии, например, в Борисовском, было восстановлено до 75% дореволюционных церквей (в самом Борисове 21 храм). Процесс «возрождения церковной жизни» продолжался вплоть до самого отступления немцев из Белоруссии. Так, в донесении командования группы армий «Центр» за январь-февраль 1944 г. говорилось, что в районе расположения 4-й армии вновь открыто 4 храма, а в Бобруйске впервые за время войны на Крещение состоялся крестный ход на р. Березину с участием 5000 человек.

Церковь на оккупированной Украине

Тот факт, что в нынешний период времени у людей складывается представление о язычниках, как о нацистских организации, склонных к радикализму и расизму, заставил меня отдельно рассмотреть религиозную позицию родителей фашизма и нацизма — Муссолини и Гитлера. Но прежде чем непосредственно перейти к рассмотрению событий, предшествовавших Второй мировой войне, я хотел бы рассмотреть события, которые способствовали ее историческому прецеденту.

Одной из могучих цивилизаций Европейского прошлого была Римская империя, она прошла сложный путь становления, и развития сформировавшись в период времени от правления Ромула и Рема (детей бога Марса) к Римской республики (509-27 до н.э.), которая после второго триумвирата превращается в Римскую империю (27 — 476 н.э.). Гай Октавиан Цезарь начинает развивать и обновлять Римскую империю, особый вклад он делает в создание более жестких моральных принципов, выступая против бесконтрольных вакханалий и за создание сильного государства, которое базировалось на благих семьях. С приходом христианства в Римской империи начинается жестокая внутренняя война между сектой галилеян (христиан), которая была изгнана из Иудеи, и языческой культурой, результатом чего стало падение Рима в V в. н.э. перед так называемыми варварами — северными и восточными народами.

Так закончилось время одной из самых могущественных цивилизаций Европы, но с приходом христианства оно, как и любая другая форма власти над людьми хотела восстановить былое могущество, которым владела языческая Римская империя пытаясь доказать свою истинность и превосходство над «ничтожными заслугами» язычества. Христианские тираны, поражены достижениями уничтоженной ими культуры, пытались восстановить Римскую империю уже с христианским Римом, и с этой целью была создана пародия на нее — «Священная Римская империя германской нации» (лат. Sacrum Imperium Romanum Nationis Teutonicae, нем. Heiliges Römisches Reich Deutscher Nation). Получив слишком длинное название, ее стали называть библейским словом «Reich», что значило «царство», в Отче наш «dein reich — царствие твое». Новая христианская Римская империя не имела отношение к Риму и его жителям, а подчинялась духовенству, избравшим Рим как свою штаб квартиру, большая часть же территорий Священной Римской империи германской нации состояла из германских земель, на которых будут зарождаться крестовые походы и уничтожаться достижения прошлого по всей Европе. Рейх став тенью Римской империи и на карте имел небольшую частичку земель, принадлежавших павшему государству, в действительности же и те земли были поделены и разграничены между феодалами, которые только и делали, что убивали или друг друга, или же магометан и еретиков в крестовых походах. Первый Рейх просуществовал с 962 года по 1806 год. Второй Рейх просуществовал с 1871 по 1918 год и проиграв Первую мировую войну пал. 1933 одним радикальным политиком национального направления была провозглашена Третья Священная Римская империя германской нации.

Среди многих недостатков Адольфа Гитлера, главными из которых были отсутствие чувства меры и человеколюбия, которые он превратил в свои преимущества перед другими политическими деятелями, была абсолютная открытость и фанатизм в своих речах. Свои заявления он произносил с абсолютной уверенностью в свой абсолют, не раз, на своих выступлениях призывая к «фанатичному и бескомпромиссному» уничтожению своих врагов — коммунистов и евреев. Еще за долго до своего прихода к власти он в своей книге «Моя борьба» описывает способ объединения германцев и воссоединение с Италией для борьбы со славянскими народами, которые он хотел полностью истребить. Никто не может знать, что представляет собой человек лучше его самого. На вопрос какую религию исповедовал Гитлер можно дать точный ответ.

«Мы не потерпим никого в наших рядах того, кто нападает на идеи христианства …, наше движение — христианское» (Гитлер. Выступление в Пассау, 27 октября 1928)

Будучи одержимым идеей уничтожения евреев он призывал весь мир и особенно христиан уничтожать евреев, в этом его поддерживали и представители других религий. В качестве почетного гостя Гитлер принимал муфтия Иерусалима Мохаммада Амина аль-Хусейни в ходе, этой встречи аль-Хусейни называет Гитлера «защитником ислама». Сразу после прихода к власти Гитлер запретил организации, поддерживавшие свободу вероисповедания, и организовал «движение против безбожников». В 1933 году он заявил:

«Мы начали борьбу против атеистического движения, и он не закончится теоретическими декларациями! Мы его искореним!

«Мои чувства указывают мне, как христианину, что мой Господь и Спаситель — боец. Они указывают на человека, который однажды, будучи одиноким и окруженным малочисленными последователями, распознал истинную сущность евреев, и призвал людей к борьбе против них, и Он (правда Божья!) Был Величайшим не только в страданиях, но и в борьбе. В безграничной любви, как христианин и просто человек, я вчитываюсь в отрывок, который рассказывает нам, как Господь, наконец, поднялся во всей своей мощи и, взяв кнут, выгнал из Храма выводок гадюк. Какая ужасная была Его борьба против еврейского яда! Сегодня после двух тысяч лет, захваченный сильными эмоциями, я еще более ясно понимаю тот факт, что именно для этого Он пролил свою кровь на Кресте. Как христианин, я обязан не поддаваться заблуждению, но быть борцом за истину и справедливость»

20 июля 1933 Гитлер заключает конкордат — договор между Папой римским и государством, обязуется четко выполнять предписания Ватикана. Согласно договору всем католическим общинам, школам, молодежным организациям гарантировалась защита государства — католицизм становится официальной религией Священной Римской империи германской нации, которая была и в двух предыдущих Рейхах. Подписав этот договор, фюрер начинает жестокую борьбу в первую очередь с атеистами, поскольку главные его политические враги были коммунисты, которые исповедовали то, что они называли «научный атеизм», но вместе с борьбой против безбожников он начинает кампанию и против еретиков. Права которых начинают притесняться, ведь полноценными правами в Третьем Рейхе пользовались только члены партии, а членом партии могли быть только католики.

Вы где-нибудь видели священника который приветствовал коммунистов их лозунгами или называл товарищами? Заслуги отца фашизма перед католицизмом еще больше, ведь он является основателем Ватикана. 11 февраля 1929 были заключены Латинские договоры между правительством Б. Муссолини и Папой римским Пием XI, которые ознаменовали создание государства Ватикан. В этом же году церковь получает исключительные права в воспитании детей, критика Папы римского становится уголовным преступлением и преследуется властями. Пий XI на посту Папы римского призвал духовенство католической церкви всячески поддерживать режимы фашизма. Через безжалостную внутреннюю войну с коммунистами Муссолини, как Гитлер, начинает всякими тоталитарными способами средневекового христианства ущемлять все организации не католического направления, которые классифицируются как языческие, атеистические и еретические. За этот период вводятся немалое количество теократических принципов католицизма большинство, из которых дожили и до сегодняшних дней, так во время власти Муссолини в Италии все школы без исключения обязаны во всех своих классах вешать распятие и преподавать предметы, разрешены католической церковью. Распятие и по сегодняшний день вешаются во всех Итальянских школах, несмотря на провозглашение свободы совести. В 30-х годах появляется еще одна католическая колония. Франко (фашистский диктатор Испании) вводит те же методы средневекового христианства, как и два других освященных Ватиканом лидеры Европы. При этом в Испании вновь внедряется официальная религия католицизм и запрещается свобода вероисповедания, сам же Франко проводит больше времени в монастырях общаясь с Иеговой, чем вместе со своими министрами восстанавливая разрушенную страну после жестокой гражданской войны. Рядом с собой он постоянно носит «святые» реликвии христианства, среди которых правая рука испанской Святой Терезы. В 1939 году на «святой» престол Ватикана становится Пий XII, который своей деятельностью на стороне новоявленных крестоносцев, что на костях создавали Третье Царство, вызвал ненависть всех евреев как во время Второй мировой войны так и по сегодняшний день — 19 октября 2008 Ватикан объявляет о намерении канонизировать Пия XII за что Израиль выступает с резкой критикой Ватикана и официальный визит Папы римского Бенедикта XVI в Израиль сначала отменяется, но потом он проходит в измененном режиме через протесты евреев, поскольку Ватикан собирался не только канонизировать человека поддерживавшего режим что виновен в уничтожении десятков миллионов жизней, но еще и сам Бенедикт XVI во время Второй мировой войны был членом гитлерюгенда и воевал на стороне нацисткой Германии, кроме этого складывается мнение о том, что если сейчас канонизируют людей, которые поддерживали нацистов и фашистов, то через 50 лет могут канонизировать фашистского основателя Ватикана и нацистского вождя, которого 6 мая 2009 в день Георгия Победоносца (перед Днем Победы) Патриарх Московский и Всея Руси Гундяев В.М. (Кирилл) фактически называет Божьим посланником против коммунистов-атеистов, который наказал советские народы за безбожие жертвой в 20 000 000 жизней:

«Народ наш, искупил грех богоотступничества, разрушения святынь, отказа от Бога, поругания всего святого и великого что было, кровью своей, но Господь принял эту жертву искупления, не допустил гибели страны нашей»

В этом он был полностью солидарен с Первоиерархом РПЦЗ митрополитом Грибановским (Анастасий), писавший министру Гансу Керлу: «В то время, когда Православная Церковь на нашей Родине подвергается беспрецедентным преследованиям, нас особенно трогает внимание Германского правительства и ваше лично, пробуждает в нас чувство глубокой благодарности германскому народу и его славному вождю Адольфу Гитлеру и побуждает нас к сердечной молитве за его и германского народа здоровье, благополучие и в Божественной помощи во всех их делах». После окончания войны и победы над фашистскими и нацистскими захватчиками этот же митрополит заявит, что Архиерейский Синод РПЦЗ «Никогда не предписывал молитв о победах Гитлера и даже запрещал их. При вторжений Германии в СССР митрополит Лукьянов (Серафим) приветствовал начало войны словами «Да благословит Всевышний великого Вождя Германского народа, поднявшего меч на врагов самого Бога …». 17.10.1942 года епископ Таганрога Чернов (Иосиф) приветствовал приход германских войск, вошедших в город по трупам солдат Красной армии — «… палачи русского народа навсегда бежали из Таганрога, в город вступили рыцари германской армии … Под их защитой мы, христиане, подняли поверженный крест, стали восстанавливать разрушенные храмы. Возродилось наше прежнее чувство веры, ободрились пастыря церкви и снова понесли людям живую проповедь о Христе. Все это стало возможным только под защитой германской армии» после этих слов отслужил литургию и возложил венок на могилы германских солдат. Подобно тому, как тысячу лет назад христианство пришло на Русь, так оно действовало и во время Второй мировой войны, без всякого попечения народом заботясь лишь о том, чтобы им строили побольше церквей и сгоняли в них паству, чтобы насадить христианскую болезнь как можно большему количеству людей думая, что от этого они сами станут святее. Даже тысяча шакалов не стоят одного волка. В сентябре 2009 года Синод РПЦЗ выступил с заявлением, в котором выразил свое несогласие с точкой зрения тех, кто считает генерала Власова предателем. Это заявление было положительным откликом на книгу протоиерея Георгия Митрофанова «Трагедия России. «Запретные» темы истории ХХ века». Попытки реабилитировать Власова РПЦ были приостановлены, ведь народы воевавшие против тех, кто собирался полностью истребить народы Восточной Европы не понимают, как можно генерала-предателя своей земли и своего народа называть героем, лишь по той причине, что он вместе с нацистами строил церкви на трупах людей, положивших свои головы за свою землю и своих родных. Хотя люди, которые знакомы с процедурами церкви по присвоению званий святых знают, что они происходят через 100 и более лет после смерти «святых» по причине необходимости того, чтобы люди, знавшие этих «святых» были уже мертвы, поэтому с канонизацией генерала Власова РПЦ придется подождать еще столько, сколько потребуется, чтобы народ забыл ту войну и настоящих (нехристианских) ее героев.
Если рассмотреть символику Третьей Священной Римской империи германской нации, то можно сразу заметить сходство с одним средневековым орденом, который находился на службе католицизма и пытался огнем и мечом насадить католицизм на восточных землях, где господствовало язычество и православие, этого же хотел и Гитлер за маленькой поправкой, он хотел не насадить католицизм славянам, а истребить их вообще, освободив так называемое «жизненное пространство» для так называемых арийцев-германцев. Это не есть что-то новое и даже геноцид не есть изобретение Гитлере, все это он почерпнул из «мудрости» иудо-христианской религии. В Третьем рейхе культивировался миф что Гитлер является следующим пророком Господа после Христа и Магомета и потому он хотел повторить деяния Библии. Так достаточно прочесть (Числа 31:1-18) и сразу видно что методы тотального уничтожения иудеями мадианитян, когда Моисей приказал истребить всех мужчин вплоть до детей и женщин что «познали мужа», ничем не отличаются от методов которыми Гитлер хотел уничтожить иудеев (еретиков что не приняли Христа) и славян для обретения «земли обетованной» — «жизненного пространства». Но в упорной борьбе славяне не стали мадианитянами для новоявленных иудеев и победили нелюдей. Методы расизма и восприятия себя как «богоизбранцев» что свойственны иудеям Гитлер точно копирует на арийцев провозглашая их новыми избранниками. Так что те кто верит в благость что несет Библия и страницы на которых рассказаны уничтожения целых народов им ничего не говорят, могут увидеть «благие» деяния своих пророков в хрониках Второй мировой войны. Нацизм и иудаизм – два сапога пара, они не отличаются ни по своей идеологии ни по своим деяниям.
Ораторское искусство Гитлера и Муссолини связано с речью на повышенных тонах, резким изменением интонации и темпа речи, непрерывной и импульсной жестикуляцией, доводя до состояния транса, которое продемонстрировало свое действие на массах, практикуется и по сегодняшний день пасторами различных новых и старых сект-церквей христианского толка.

Конечно же, нельзя игнорировать главную эмблему нацистской партии — свастику. Использованный Гитлером сакральный символ индоевропейской пракультуры, им по факту не является. Само слово «свастика» с санскрита означающая «приветствие, пожелания удачи», она использовалась во многих понятиях, но основным из них является образ Солнца, а именно движение Солнца. Как и в ведической культуре, так и в культурах многих индоевропейских народов практически все обряды связаны с любым движением, выполняются посолонь, то есть по часовой стрелке, этим повторяя движение Солнца по небу. Именно такая свастика золотого цвета изображена в языческих культурах народов Европы и Азии, символизируя движение Солнца, то есть жизни, при этом лучи солярного символа загибаются в противоположную движению сторону.

Почему «свастика Гитлера» стала символом именно католической Третьей Священной империи, а не способствовала возрождению языческой культуры можно понять из истории, а именно из истории, которую преподавали в Третьем рейхе и которую нацисты навязывали своим последователям.

В 1099 году Иерусалим находится в руках крестоносцев, которые выгоняют из него тех, кто не принял Христа — иудеев. В это время укрепляется новое государственное образование во главе с христианским духовенством — Первый Рейх, который контролируя деятельность исполнителей своей воли (тамплиерский, госпитальерский, тевтонский … ордена), начинает борьбу против язычников и еретиков.

Главным орудием, против которых после меча выступала Библия. В связи со своей абсурдностью и просто аморальной стороной, которая была создана для иудеев их рабовладельцами, она не могла донести ничего возвышенного здравомыслящим культурам, из-за чего мечи постоянно были не в ножнах, а костры с человеческих тел не затухали. Библия же постоянно переписывалась в попытке духовенства хоть как-то привести ее тексты к здравому пониманию и современный вариант Библии (сборники писаний разных авторов, которые часто противоречили друг другу) был написан в 1560 году на английском языке. Но и в данном варианте книги находится такое количество абсурдных фактов, что все попытки христианства трактовать ее как угодно наталкивались на здоровую логику людей, которые еще не стали слепыми рабами.Из-за чего в кругах христианских теологов появилось выражение «Библию своим умом не понять». Чьим именно умом надо понимать фанатичное и целевое уничтожение человеческой личности церковь не уточняет. Переписать же издания 1560 года было невозможно из-за значительного его распространения, ведь именно в это время происходит подъем печатного дела и уже не только монахи, но и аристократия имеют доступ к этой книге, слова из которой до этого доносились лишь из уст священников, которые трактовали ее как им угодно.

И здесь в 1933 году со становлением Третьего Рейха и явлением нового пророка монотеизма, которого признает католическая, православная церкви и чтит исламский мир, видя в нем и по сей день благословенного за его геноцид иудеев, христианству дается возможность снова изменить Библию, чтобы хоть немного подчистить концепцию морали вырванную из иудаизма, и развить новую концепцию контроля уже над христианами, а не над иудеями. Но процесс редактирования Библии оказался настолько трудным и запутанным через тысячелетнюю «писанину» до этого, что католические теологи делают гениальное по своей простоте и эффективности воздействия на массы «открытие».

«Иисус Христос был не евреем, а арийцем!»

Данная теория, несмотря на огромное количество абсурдностей, и несоответствий с прошлыми текстами давала невероятный простор для действий антиеврейского движения. Лидеры нацизма и духовенства начинают по новому трактовать Библию, словно великий арий Иисус сын Бога (еврейские корни Бога под которым понимается Яхве, Иегова, Тетраграмматон, Израильский бог тщательно скрываются) пришел к еврейскому племени для того чтобы наставить их на «путь истинный», а они его убили. Бросив подобную сказку в массы, нацисты получили народ ненавидящий всем сердцем иудеев, а католики получили новые толпы фанатиков, по — новому ослепленные истиной истинностью, которые готовы уничтожить любого, на кого покажет церковь. Так готовился новый двадцать второй крестовый поход под лозунгом «Нет бога кроме Бога». Новые толпы крестоносцев с присягой: «Перед ликом Бога я отдаю священную клятву в верности фюреру Германского рейха и народа Адольфу Гитлеру» и надписями на своих пряжках «Gott mit uns» (С нами Бог) идут уничтожать еретиков и безбожников. В то время христианство возобновляет свою давнишнюю борьбу с теми, кто не принял их ложь и на научном и религиозном уровнях начинается борьба против «убийц Христа», которая дошла до того, что в школах предметы делились на арийские и еврейские.

«Христос был арийцем» — вооружившись этой идеологией, Гитлер получает поддержку церкви в своей ярко антиеврейской пропаганде. И отсюда свастика, так же как и крест, который является сакральным символом практически для всех культур Европы и Азии, становится главным символом Христа и нацистской партии. Поскольку нацисты верили, что именно с этим символом пришел Христос к евреям и поэтому черная свастика занимает место рядом с черным крестом тевтонского ордена. К этому стремились и оккультные организации новоявленных крестоносцев, подобно орденам прошлого они искали христианские мистические артефакты и реликвии такие как «Копье судьбы», которым, якобы, убили Христа и предмет поиска всех христиан — «Святой Грааль», в котором содержится кровь христианского бога и который, якобы, обладает всевозможными волшебными свойствами. Под конец, разочаровавшись в «арийцах» и христианском боге, получая поражение от безбожников, Гитлер хотел забрать с собой как можно большее количество людей, в том числе своих соплеменников, — черта присуща только низким людям.

К нацизму свастика имеет такое же отношение как крест в христианство — никакого! Что такое нацизм? Нацизм — это не неоязычество, каким его хотят видеть христианские лицемеры, которые в очередной раз, маскируя юродство своего учения, перебрасывают вину на нехристей понимая, что потеряв тоталитарную власть над массами, что они имели во времена всех трех «царств» они не способны бороться с природой человека, а, следовательно, язычество-человечность как первородная естественная человеческая сущность победит, как больной выздоравливает от недуга. Нацизм — это неотевтонский орден, новый пагон монотеизма, к счастью человечества единственный из многих других фанатичных орденов христианства, которому удалось воскреснуть и напомнить те ужасы, которые происходили во времена христианских Царств Небесных.

Подобное не должно повториться!

Из книги «Иммунитет»

О фашизации церкви в довоенный период

Краткий хронологический очерк отношений христианской церкви и фашистских режимов можно начать с того момента, когда после Первой мировой войны итальянская буржуазия привела к власти «социалиста» Муссолини .

Именно тогда стали завязываться самые тесные связи между Ватиканом и террористической диктатурой монополистов. Ещё до того, как стать «дуче», Муссолини отлично понимал, насколько велико политическое влияние католической церкви в Италии. С ней необходимо было заигрывать.

В мае 1920 года на съезде фашисткой партии Муссолини заявил, что «святой престол» имеет 400 миллионов последователей, живущих во всех странах мира, и что «…разумная политика требует того, чтобы эта большая сила была использована…»

И эта сила была использована фашистами.

6 февраля 1922 года римским папой был избран архиепископ Милана кардинал Акилле Ратти , который принял имя Пия XI . Этот папа был закоренелым антикоммунистом, ярым врагом СССР. Он считал, что только «сильная» власть может успешно бороться с большевизмом.

Муссолини, с точки зрения папы, олицетворял именно такой идеал государственного деятеля. На одной из торжественных церемоний папа Пий XI объявил во всеуслышание, что Муссолини «является человеком, посланным самим провидением, божьим человеком». Пий XI был уверен, что с приходом к власти фашистов ему также удастся добиться примирения с итальянским государством по вопросу о территории Рима, подконтрольной Ватикану. Поэтому папа приветствовал передачу власти Муссолини.

Бенито Муссолини в свою очередь делал всё возможное, чтобы завоевать доверие «святого престола» и главных иерархов католической церкви. Были, в частности, попытки диктатора через влиятельных князей церкви заручиться поддержкой депутатов от католической Народной партии в парламенте Италии.

Муссолини предложил папе сделку, по которой можно было покончить с «римским вопросом» путём заключения договора, который бы предоставил Ватикану экстерриториальность (свою государственную территорию) и независимое существование.

Однако вскоре Народная партия перешла в оппозицию к фашистской диктатуре, и партийные массы потребовали от своего руководства осуждения кровавых преступлений, которые ежедневно совершали чернорубашечники. Это очень не понравилось Муссолини. В ответ он начал угрожать, что прикажет запретить все католические организации в Италии.

Тогда Пий XI и совет кардиналов решили пожертвовать Народной партией , чтобы сохранить расположение Муссолини. «Святой престол» сильно затрясло от страха, так как «неистовый Бенито» обещал не только закрыть приходы, но и арестовать счета папского двора в итальянских банках. А деньги для «святых отцов» намного дороже всяких партий .

В итоге, Народная партия была распущена, но с её ликвидацией церковники решили подстраховаться и активизировали свою деятельность в рамках «Католического действия» – массовой организации рядовых прихожан, одурманенных религией рабочих и крестьян, чьи отделения находились под контролем епископов итальянских областей.

В 1929 году между Ватиканом и фашистским правительством Муссолини были подписаны Латеранские соглашения . В результате этих соглашений было образовано новое государство, город-государство Ватикан . Итальянский финансовый капитал выделил католическому престолу – одной из своих важнейших идеологических фирм 44 гектара дорогой римской земли. Была восстановлена светская власть папы, и он вновь, как в древние феодальные времена, становился главой своего государства. Буржуазия подарила Ватикану загородную резиденцию Кастель Гандольфо и 20 роскошных дворцов на территории «большого» Рима.

Но договор, кроме подарков, накладывал на «фирму» и значительные обязательства перед фашистским государством. В частности, санкции церковного суда – отлучение от церкви, лишение сана священника и другие канонические наказания – обязывали государственные власти лишать наказуемых и гражданских прав.

Это означало, что любой рабочий, любой прогрессивно мыслящий гражданин, любой итальянский антифашист при отлучении от церкви лишался права голоса, работы, должности, третировался соседями, изгонялся вместе с семьёй из дома, наконец, по ходатайству попов, мог быть заключён в тюрьму «как вероотступник и опасный богохульник».

После заключения Латеранских соглашений было введено обязательное преподавание религии в начальных и средних учебных заведениях страны. Церковникам поручалась интенсивная религиозная промывка подрастающих мозгов .

Особое значение для католицизма имело и финансовое урегулирование претензий папства к Италии. Правительство Муссолини, несмотря на тяжелейшее экономическое положение итальянских трудящихся, выплатило Ватикану в «…качестве компенсации за некогда нанесённый материальный ущерб» огромную сумму в 1 миллиард 750 миллионов лир, или около 90 миллионов долларов САСШ по тогдашнему «до-депрессивному» курсу.

Кардиналы-финансисты по указанию Пия XI использовали эти средства, содранные фашистами с итальянского народа, для увеличения уставных фондов банков, принадлежащих Ватикану через подставных лиц. Часть денег была размещена на депозитных счетах в банках «Свисс Кредит Анштальт» в Швейцарии и «Манхэттен Чейз» в Североамериканских Штатах. Около 15 миллионов долларов «святые отцы» «инвестировали» в машиностроительные предприятия в Милане, Генуе и Модене, по сути, став главными акционерами этих предприятий, то есть, полноценными капиталистами – хозяевами производства .

Немудрено, что папа Пий XI делал всё, чтобы завоевать симпатии фашистов и их хозяев – наиболее реакционной части крупнейших итальянских монополистов. Ватикан официально одобрил вторжение итальянских войск в Эфиопию и её захват «христианским воинством» (вспомните в этой связи 2014 – первую половину 2015 года, когда на территории Донецкой области орудовали, с одной стороны, «Русская православная армия», которая защищала «самодержавие, православие, народность», а с другой – «Загони католицьких вояків», принёсших «меч истинной веры на землю москалей-язычников»).

Папская курия всецело поддержала фашистский мятеж в Испании и посылку в помощь Франко частей итальянской армии.

В социальной энциклике «Квадрагезимо анно» («В сороковой год»), опубликованной в 1931 году, папский совет предаёт анафеме социализм, коммунизм, классовую борьбу пролетариата. Ватикан рекомендует установить во всём католическом мире «корпоративную систему классового сотрудничества» трудящихся с капиталистами и помещиками.

Всем католическим священникам было приказано говорить со своих кафедр «о великой трагедии 19 века, когда церковь потеряла рабочих из-за новой немецкой ереси» (имелся в виду марксизм). Пасторы в беседах друг с другом открыто говорили, что «рабочий класс будет недолго находиться в нерешительности, и если не принять срочных мер для спасения рабочих душ от большевистского дьявола, то вскоре они обратятся к антитезе святой церкви, то есть, к коммунизму. А это будет концом христианского мира…»

Папство не видело иных средств сохранить свои капиталы, кроме как вернуть рабочий класс обратно в лоно «матери-церкви», укрепив для этой цели союз с его противниками, в первую очередь, с фашизмом. Мощная религиозная пропаганда, непременно включавшая в себя всеобщие проклятия по адресу СССР, коммунистов и всех демократов и прогрессивных буржуазных деятелей вообще, развернулась в стране во всю ширь.

Несколько более сложно и на первый взгляд противоречиво складывались отношения между эксплуататорскими классами в Германии в тех же 20-30 годах 20 века.

О своих взглядах на «подобающую» роль католической церкви лидеры НСДАП также заявляли задолго до того, как получили в руки политическую власть. В программе национал-социалистов, принятой 24 февраля 1920 года в Мюнхене на «малом съезде» фашистской партии, по этому поводу было сказано так: «Мы требуем свободы для всякой религии при том условии, что она не угрожает безопасности и не наносит ущерба моральному чувству германской расы. Партия (НСДАП. – прим. авт.) утверждается на почве положительного христианства, но не связывается с каким-либо определённым вероисповеданием» .

(«Положительное христианство» – это то, какое требуется крупному капиталу, пропагандирующее полное подчинение трудящихся капиталистам, их политическую апатию и отказ от всякой протестной деятельности.)

Наши легковерные любители «сильной руки и порядка» могли бы подумать, что такое заявление Гитлера означает чуть ли не отделение церкви от государства или, по крайней мере, провозглашение свободы совести и вероисповедания. Готфрид Федер , один из главных теоретиков национал-социализма, пытался изобразить это место программы именно так.

Через год в своём выступлении в Бремене перед учителями школ и преподавателями технических училищ Федер заявляет: «У нас – полная религиозная свобода. У нас, у настоящих патриотов Германии, будет обеспечена полная свобода мыслить!». (Чем не наши либералы и демократы в Перестройку?)

Правда, тут же Федер уточняет, что он имел в виду: «Особое покровительство мы должны оказать христианским вероисповеданиям! При этом будет подавление и запрещение тех вероисповеданий, которые оскорбляют чувство германской религии». Тут фашистам мерещится революция даже среди попов, поэтому они сразу же разделяют их на «своих» и неблагонадёжных», замахиваются на религиозных «нечестивцев», которые якобы покушаются на германскую мораль.

Разделять-то они разделяли – на словах, а на деле фашистская политика всегда состояла в крепчайшем союзе с церковью. Протестантская и католическая церкви по существу благословляли германский фашизм на любые преступления .

Но одних благословений ему было недостаточно. Нацисты стремились влиять на самые широкие массы без различия их вероисповедания. Это означало, в частности, что фашизм на пути к власти старался с помощью «общехристианской» демагогии отколоть католические слои трудящихся от довольно сильной христианской «партии центра». Кроме того, до поры до времени фашисты в своих публичных выступлениях тщательно избегали противопоставления протестантизма католицизму.

Поповщина очень сильно помогла фашизму при захвате власти. Именно союз социал-фашистов (продавшейся капиталу немецкой социал-демократии, входившей во II Интернационал) и «партии центра» политически и идеологически проложил путь Гитлеру. В то же время этот союз негодяев разоружал и всячески ослаблял германские пролетарские организации. После прихода нацистов к власти католические и протестантские попы стали служить в самом аппарате фашистской диктатуры и ревностно оберегать её интересы.

Здесь нужно сказать несколько слов о самой поповской партии «центра». Эта партия до 1933 года находилась у власти и угнетала рабочий класс Германии, но фашистские идеи и методы не поддерживала. Дело было в том, что часть крупных немецких капиталистов надеялась и далее порабощать трудовые массы путём урезанной, но всё-таки демократии, не прибегая к открытому государственному террору. Эти «умеренные» боялись, что власть фашистов и «закручивание гаек» усилит и без того растущую революционную активность пролетарских масс и вызовет новое, третье по счету, вооружённое восстание пролетариата теперь уже во всех промышленных центрах страны.

Однако верх взяли другие группы монополистов – сторонники и вдохновители фашистской диктатуры во главе с Круппом, Стиннесом, Гальске, Вандербильдтом и другими. Не рассчитав своих сил, оказавшись неспособными подавить растущее революционное движение в Германии, группа «умеренных» и партия «центра» вынуждена была поддержать фашистов. Захватив политическую власть в стране в свои руки, гитлеровцы очень скоро распустили и запретили все буржуазные партии, в том числе и христианнейшую партию «центра». Таким образом, католической церкви стало труднее влиять на политические дела немецкого государства.

Поэтому вполне логичным шагом «на опережение» стало заключение 20 июня 1933 года папой Пием XI конкордата (соглашения ) с правительством национал-социалистов, согласно которому не только разрешалось, но и официально одобрялось сотрудничество католиков с фашистами. Но этот же конкордат накладывал ограничения на участие церкви в политике.

Ясно, что католические попы только на словах отказывались от своих явных и тайных политических дел. В июньском соглашении сказано, что правительство рейха обязывается поддерживать католические массовые организации, прежде всего, союзы молодёжи, насчитывавшие к тому времени до 500 тысяч членов.

За серьёзную финансовую поддержку церкви нацистское руководство потребовало, чтобы пасторы активно насаждали фашистские убеждения среди пролетарской молодёжи. По этому вопросу расхождений между церковью и фашистами не было. Духовенство честно отработало все щедрые подачки от фашистского государства.

Но прелаты хотели играть большую роль в политике Германии. Они пробуют «бунтовать» против Гитлера. И тут история интересная.

Вскоре после заключения конкордата, католические церковники Германии резко выступили против некоторых фашистских мероприятий. 1 января 1934 года вступил в силу нацистский закон о стерилизации, по которому пьяниц, душевнобольных и т.п. людей подвергали операции, лишавшей их возможности иметь потомство. (Этот закон фашисты будут применять также к революционным рабочим, к немецким коммунистам, которых объявят душевнобольными – собственно, именно для этого он и принимался по большей части, точно так же, как сейчас принимаются законы об «экстремизме», «контртеррористической деятельности» и пр.).

Такой закон прямо противоречит католическому вероучению, которое приравнивает стерилизацию к убийству. Однако, во время первой мировой войны «церковь христова» посылала на бойню миллионы трудящихся, и ничего, никакого нарушения веры в этом попы не усматривали.

Значит, в случае со стерилизацией дело было не в соблюдении канонов, а в борьбе «наследников святого Петра» за огромные церковные доходы и за политическое влияние в обществе. Церковь должна была показать Гитлеру свою силу. В частности, это проявилось в том, что папа приказал всем германским католикам-врачам не соблюдать закон о стерилизации. Врачи подчинились. За это многие из них были уволены.

Но в начале 1934 года гитлеровское правительство заключает договоры с местными католической и протестантской церквями, в соответствии с которыми духовенство стало получать государственные денежные оклады и огромные права на идеологическую и коммерческую деятельность.

Особенно широко пасторы могли разгуляться в средней школе. Церкви поручалась часть работы по оболваниванию подрастающего поколения, по превращению детей в послушную «богобоязненную» массу , которой с ранних лет внушалось, что бог – это главный на небе, а фюрер – его наместник на земле. Это неудивительно, так как задача у церкви и фашистской диктатуры была одна – подавление и угнетение трудящихся.

Однако через пару месяцев в тесном союзе креста и топора вновь появились мелкие трещинки. В руках католической церкви оставались многие мощные орудия религиозной пропаганды – массовые газеты и журналы. По приказу Ватикана в этих изданиях не появляется ни единого слова против фашизма. Однако на первый план всё же поставлены не интересы «рейха», а интересы католичества. Фашисты пытаются в этой связи выступать против католических издательств.

Им остро не хватает подписчиков для «Фёлькишер беобахтер» и других печатных средств массовой информации: трудящиеся отказываются читать фашистское враньё. А попы врут и дурачат искуснее , а потому сохранили намного больше читателей. Боевики из СА устраивают несколько показательных налётов на редакции церковных изданий. В ответ католические священники прямо с амвонов церквей потребовали от всех верующих читать только католические газеты и журналы.

Но, конечно, главная причина конфликта была в другом. Фашизм стал активно вмешиваться в дела церковного управления и хотел решительно покончить с какой бы то ни было самостоятельностью религиозных организаций. Некоторая самостоятельность церкви была обусловлена формальным разделением Германской империи на несколько государств. В то же время Гитлер постоянно носился с планами коренной административной перестройки своей «третьей империи», согласно которым вместо скопления мелких «княжеств» должны быть созданы огромные провинции с новыми внешними границами.

При этом так сложилось исторически, что протестантская церковь была особенно сильно связана с Пруссией, а католическая – с Баварией. Ликвидируя некоторую автономию этих германских государств и включая их (как области, провинции) в единую систему управления рейха, фашисты создавали тем самым крепкое и централизованное управление всеми церковными организациями, то есть, лишали эти организации всякой самостоятельности.

В связи с жёсткой централизацией всей церковной жизни, Гитлер в одном из своих воззваний довольно напыщенно обращается ко всем немецким протестантам: «Ты должен выбирать: ты можешь по-прежнему оставлять евангелие и германизм чуждыми и враждебными друг другу. Но ты не поколеблешься, и на великий вопрос, который ставит перед тобой бог, ты ответишь, что навсегда отдаёшься единству евангелия и германизма».

Тем самым, германский фашизм прямо говорит, что, во-первых, он рассматривает всю церковь как единое целое, по выражению Геббельса, «…без глупейшего разделения на евангелистов (протестантов) и любителей папы (католиков)». Во-вторых, Гитлер ясно заявляет о том, насколько полезно для нацизма испытанное оружие угнетателей – христианская религия .

Крупнейший финансовый капитал Германии требует сделать это оружие ещё более сильным, пропитать его ядом национализма и шовинизма. Поэтому в этом своём воззвании к верующим Гитлер провозглашает требование фашизировать всю поповщину .

За словом последовало дело. Фашисты оперативно создают организацию «немецких христиан», а во главе её ставят надёжного человека – военного капеллана Мюллера. В противовес «немецким христианам» протестантские священники решили реорганизоваться и для этой цели созвали конфедерацию всех реформатских церквей Германии. На съезде конфедерации была образована «Организация Народа церкви» во главе с пастором Бодельшвингом.

Буквально через десять дней после съезда реформатов «Немецкие христиане» по указанию гитлеровского министерства культов двинулись в атаку. Именным указом рейхсканцлера католический пастор Мюллер назначается «государственным комиссаром над протестантскими церквами». В это же время прусский министр культов Руст заменяет выборное церковное собрание протестантов назначаемыми «земельными комиссарами» . «Земельные комиссары» тут же обращаются к Русту с коллективным письмом, в котором требуют отставки протестанта Бодельшвинга. И Руст отправляет этого попа в отставку.

В эту склоку «святых отцов» попытался вмешаться престарелый президент Гинденбург, пруссак и ревностный протестант. Он обратился к Гитлеру с просьбой «не допускать попрания прав» протестантской церкви в Пруссии. Тем временем созданная Мюллером комиссия разработала план новой церковной конституции. По этой конституции фашистами была создана «имперская протестантская церковь» во главе с лютеранским епископом, которого назначает правительство рейха, а утверждает канцлер. Глава этой фашистской «церкви» подчиняется министру культов. Одной из задач этой «религиозной организации» была связь с заграничными немецкими евангелическими церквами, а попросту говоря, – фашистская пропаганда в других странах .

Но на этом гитлеровцы не успокоились. Они решили, что христианское евангелие недостаточно точно «излагает истины» фашизма и что традиционное религиозное учение требует капитальной переделки. Такую переделку поручили группе так называемых «чистых христиан» – функционеров из организации «Немецкие христиане» и по совместительству агентов тайной государственной полиции (гестапо ).

Эти «чистые» вдребезги раскритиковали все «святые писания» христиан. Они официально заявили, например, о том, что «Ветхий завет» непригоден потому, что «в нём излагается мораль еврейского торговца».

(Обратите внимание на этот момент: здесь проявляются лицемерные нападки фашистов на «ростовщический», т.е., на банковский капитал, которому он верно служит и волей которого он сам рождён на свет. Играя на чувствах мелкобуржуазного обывателя, фашисты объявляли промышленный капитал хорошим, нужным и честным, «истинно немецким», а банки соответственно – грязным, вредным, «еврейским» капиталом, который, дескать, один и виноват в нищете немецких трудящихся.)

«Святой» Павел также получает отвод, как махровый иудей. И так далее. Новоявленные гитлеровские «пророки» заявляют, что божественное откровение надо искать не в «священных» книгах, а «…в природе, в своём народе, в себе самом и, в особенности, в германской северной душе».

Дальше всё разъясняется вполне открыто: «Героическая мораль – мораль национал-социализма – знает иные принципы, отличные от тех, что изложены евреями в священном писании. Для национал-социалиста искупление является взаимным. Национал-социалист не имеет нужды в искупителе, потому что он – сам себе искупитель», – говорит Гитлер в одном из своих нюрнбергских выступлений перед эсэсовцами. Фюреру оставалось только добавить в этом отношении, что фашизму нужен свой бог, и этот бог – он, Гитлер.

Наряду с попытками изменить поповские учения, в Германии всё сильнее проповедуется возврат к древнегерманской религии – к культу богов Вотана, Одина, Фрейи и других «богов». (Любопытно, что и сейчас в России мы видим нечто подобное – активную пропаганду идеи искать «божественное откровение в себе самом и в своей нации» и усиленное распространение «истинной веры русских» – славянского язычества.)

Но тут уж немецкие попы не выдержали. Надо сказать, что ещё до прихода Гитлера к власти в Германии между фашистами и католическим духовенством были противоречия. Одно время они обострились до того, что в некоторых районах страны попы грозили отлучать от церкви католиков, пошедших за Гитлером. Со своей стороны и фашисты требовали тогда от членов НСДАП, СС и СА, а также от всех служащих партийных учреждений выхода из «лона» католической церкви.

На защиту «заветов христовых» протестантские и католические клирики восстали единым фронтом. Возглавлял борьбу против попыток нацистов возродить конкурентную древне-языческую религию архиепископ мюнхенский Фаульгабер. 1 января 1934 года он так говорил в своей новогодней проповеди: «Древние тевтоны, восхваляемые теперь, были в действительности народом, стоявшим в культурном отношении ниже древнееврейского. Две-три тысячи лет назад народы Нила и Евфрата имели высокую культуру, а в это же время германцы находились на низшем, диком уровне развития.

Первые проповедники, пришедшие к ним, должны были избавить их от язычества, от человеческих жертвоприношений, от суеверий, от лености и пьянства… германцы почитали множество богов… Часть их была заимствована из Рима и таким образом в сущности чужда германцам… Но милость господня не для того нас избавила от большевистского безбожия, чтобы мы впали в германское язычество».

(Сегодня в России РПЦ гонений на язычество не устраивает, хотя и не поощряет его, оправдывая «христианизацию» Древней Руси примерно такими же словами. Теперь попы в России понимают – пусть народишко поклоняется хоть самому чёрту, только не шёл бы за большевистскими идеями!)

Фашисты же заявляли совсем другое. Они объявили, что древние тевтоны – образец, пример для подражания. Они вообще много болтали о том, что самая культурная и здоровая раса – германская, а все остальные расы достойны быть только рабами германцев.

Но католическая церковь – банда международная . Ей нет никакого смысла отдавать предпочтение какой-либо одной расе. Католицизм укрепляет свои позиции именно лицемерной проповедью о «равенстве всех народов перед богом».

Таким образом, к 1934 году для всех немецких попов положение сложилось незавидное: с одной стороны – успехи пролетарского безбожия в революционизирующихся массах, которым союз церкви с фашизмом раскрыл глаза на реакционную политическую сущность поповщины.

С другой стороны – такой «чистокровный германец», как фашистский идеологический воротила Розенберг, «…влезающий в кованых сапогах в царствие небесное и бесцеремонно требующий, чтобы сам христианский бог потеснился и дал место фюреру».

В этой связи 14 марта 1934 года в Риме на немецком языке была издана папская энциклика «Мит бреннендер Зорге» («Со жгучей заботой»), в которой давался анализ положения католической церкви в Германии и её отношений с гитлеровцами. Сегодня некоторые адвокаты фашизма, в том числе и из РПЦ , называют эту энциклику антифашистской.

Это ложь объединённого классового врага. В действительности этот папский документ таковым не был. В энциклике, правда, перечислялись некоторые нарушения гитлеровцами конкордата и упоминались различного рода притеснения по отношению к церкви и её мирским организациям. Однако эта энциклика ни на копейку не осуждала нацистскую идеологию , не отлучала её носителей от церкви. Напротив, она заканчивалась обращением к Гитлеру с призывом восстановить самое тесное сотрудничество с католической церковью, правда, делалась оговорка, касающаяся неприкосновенности церковных прав и привилегий.

Торговцам религиозным дурманом пришлось защищать «христианскую культуру». А не они ли сами проповедовали крестовый поход на СССР – будто бы для спасения попранной безбожниками христианской морали? И роль спасителей этой морали попы единодушно отдали гитлеровским палачам.

Впрочем, фашизму было даже выгодны церковные распри внутри Германии. Эти распри частично отвлекали трудящихся от более серьёзной политики. Но гораздо важнее было всё-таки включение религиозных организаций в аппарат нацистской диктатуры. Такому включению до поры до времени противодействовали как католические, так и протестантские священники.

Но в конечном счёте, задачи у церкви и фашизма одни и те же , поэтому их союз, несмотря на некоторые организационные конфликты, становился со временем всё прочнее. Фашизм открыто объявил церковь христову средством своей пропаганды внутри Германии и за рубежом.

Гитлеровские авансы нужно было отрабатывать. И поэтому следующая папская энциклика, «Дивини редемпторис» («Божественное искупление»), опубликованная 19 марта 1934 года, имела уже открытый людоедский тон. Она имела подзаголовок «Об атеистическом коммунизме» и отличалась особой антикоммунистической направленностью: коммунизм в ней предавался анафеме, а верующим под страхом отлучения запрещалось соприкасаться в какой бы то ни было форме или степени с марксистско-ленинским учением.

Энциклика была направлена также и на то, чтобы воспрепятствовать участию католиков в антифашистской борьбе. (Не смей сопротивляться , когда тебя угнетают и обманывают, заставляя жить впроголодь!)

Одним словом, католические попы всё время пытались играть с нацистами в свою игру. Но это игра особого рода. Ведь католическая (да и протестантская и любая другая) церковь – вовсе не является принципиальным противником фашизма. Мы это ясно видели из содержания папских энциклик. Поэтому в Германии католические попы, препираясь с гитлеровцами, были готовы в любое время заключить с ними мир, если речь шла об укрощении революционного пролетариата и борьбе против него.

Но при этом церковь хотела известной самостоятельности, поскольку она стремится укрепить свои позиции в разных странах, не соглашаясь полностью подчиняться какому бы то ни было конкретному диктатору или правительству. Почему? А потому, что она хочет большего – стоять над странами и государствами как всякий монополист, которому стали тесны рамки одного государства. Она сама давно превратилась в крупнейшего капиталиста и просто конкурирует со своими собратьями по классу под прикрытием религиозных идей.

Для рабочего класса такая политика церкви полезной быть не может. Как бы ни задирались время от времени попы с фашистами, церковь никогда не была и не будет на стороне угнетённых. Выступая в частных, мелких вопросах против фашизма, церковь наживает, как сейчас говорят, «политический капитал». Она пытается создать в массах трудящихся такое впечатление, будто церковь является единственным и принципиальным противником фашизма и защитником всех униженных и оскорблённых.

Такая позиция религиозной банды чрезвычайно выгодна монополистической буржуазии и самой церкви, так как уводит рабочих от революционной борьбы в дебри мистицизма и при этом приносит церковным приходам большие деньги в виде обязательных жертвований одураченных прихожан.

Эти обстоятельства рабочие обязаны хорошо понимать, чтобы редкие сообщения или слухи о конфликтах церковников с фашистским государством не сбили с толку и не заставили думать, что церковь и в самом деле выступает против фашизма, эксплуатации, рабства, нищеты.

Нет, церковь всегда и везде – за фашизм и эксплуатацию , но она за такой фашизм, который даёт попам возможность вершить их подлые дела без всяких помех со стороны государства, и даже напротив – с его помощью и поддержкой. Вот потому таких помех со временем в буржуазном государстве становится всё меньше и меньше: одно дело делают ребята.

И в завершение лекции. Выше мы упоминали о беспомощных попытках фашистов состряпать себе цельную систему идей из лоскутов самых разных идеалистических теорий. В этом отношении нужно помнить слова Сталина о политической победе фашизма в Германии: «Её (победу эту) надо рассматривать… как признак слабости буржуазии, как признак того, что буржуазия уже не в силах властвовать старыми методами парламентаризма и буржуазной демократии, ввиду чего она вынуждена прибегнуть во внутренней политике к террористическим методам управления» .

Религия всё меньше способна одурачивать массы трудящихся, которые распознают её эксплуататорскую лицемерную сущность. Поэтому фашизм, когда бы и где бы он ни появлялся, пытается вдохнуть в религию свежую силу. Но союз поповщины и чёрной сотни ещё больше ускоряет разоблачение религии в глазах пролетариата.

Подготовили: А. Самсонова, М. Иванов

РПЦ в годы гитлеровской оккупации